Маска из другого мира. За занавесом

– Я еще не снял с него маску, гробовщики! – процедил сквозь зубы Гонгадзе и резким шагом приблизился к нам.

Он наклонился, протянул руку к лицу Пети и легко подцепил с него тонкую частичку образа. Это получилось у него так непринужденно, что я сразу вспомнил собственные попытки избавиться от маски в свой первый день. Получается, если кого-то из нас убить, образ слетает будто осенний лист? После этой мысли я даже на грубость Гонгадзе не обратил особого внимания. Хотя это слово «гробовщики», брошенное нам с Деном, прозвучало будто пощечина! Мы ведь вправду помогаем, а попросить дать снять маску можно было и повежливее!

– Я вам не рассказывал, – Артемий Викторович встал рядом, едва злой Гонгадзе отошел от нас, что-то бурча под нос. – Моя вина, не думал, что мы столкнемся с этим так быстро… Когда обладатель маски погибает, его лик очень легко снять. И как бы это ни звучало кощунственно, он поможет новому обладателю усилиться. Мертвому маска ни к чему, а вот его живому коллеге она пригодится.

Я молча кивнул, все еще держа ноги погибшего Пети и стараясь не обращать внимание на испачкавшую мои руки кровь. Все правильно – мертвым оружие ни к чему, оно потребуется живым, чтобы отомстить.

– Не держи зла на моих, Автандил, – Иванов повернулся к Гонгадзе, буравящему нас пристальным взглядом. – У всех сейчас тяжело на душе, и ваши потери – это и наши потери тоже.

На мой взгляд, Артемию Викторовичу не стоило реагировать столь мягко на оскорбление своих людей. Нет, конечно, не в драку лезть следует, но спускать такое точно нельзя! Видимо, весь мой гнев отразился у меня на лице, так как лицо Гонгадзе разгладилось, и он кивнул Иванову, а потом и нам.

– Я действительно несколько погорячился, – сказал он. – Спасибо за помощь.

Он развернулся и пошел прочь. А я понял, что даже такое вымученное извинение для такого, как Гонгадзе, было настоящим подвигом. Я мысленно махнул рукой, и мы наконец-то погрузили труп Пети Малинина на импровизированные носилки из ростового щита, чтобы оттащить его в желто-белое здание.

Артемий Викторович же отошел от нас к трупу другого тюзовца, через пару секунд к нему присоединился Гонгадзе, снял с погибшего маску, и они вместе понесли еще одного ушедшего навсегда в темный провал входа в лабораторию. И это, надо сказать, отозвалось в моей душе одобрением – оба режиссера не стали играть белоручек, предоставив черную работу рядовым маскам, и сами взялись за дело. Мрачное, но необходимое дело…

Мы шли чуть впереди. Ден шагал первым, пыхтя и сдавленно крякая, мы периодически спотыкались, пару раз чуть было не уронили тело, и я чувствовал себя невероятно мерзко. Наверное, когда ты впервые сталкиваешься со смертью, всегда так. Тебе кажется, будто ничего уже не будет прежним, твоя жизнь разделилась на «до» и «после», а на душе лежит огромный булыжник, что мешает вдохнуть…

Мы занесли труп Пети Малинина в темное прохладное помещение. Уличный свет почти не проникал туда, видны были только черные закопченные стены и еще более черные провалы внутренних переходов. На полу лежали битые кирпичи – как будто в заброшенную воинскую казарму на Земле заглянули, а не в здание на другой планете или в ином измерении.

– Ты и твои ребята пришли на помощь, – заговорил Автандил Зурабович, когда мы вчетвером, пропустив внутрь еще одну печальную процессию, вышли обратно на свет божий. Правда, обращался он не к нам, а к Артемию Викторовичу. – Можете забрать все частички масок, что обнаружатся в трупах этих животных.

– Спасибо, Капитан, – почтительно кивнул наш режиссер. – Еще раз хочу сказать, что сочувствую твоим утратам.

Гонгадзе прикрыл глаза и слегка качнул головой. Парни из ТЮЗа как раз заносили в здание труп его дочери, он жестом попросил их остановиться и, подойдя, склонился над ней. Наверное, с минуту он просто стоял и смотрел на мертвую Тамару, а потом просто махнул рукой, приказывая парням заносить тело в лабораторию.

Я вздохнул про себя – всех мертвецов уже разместили внутри, и нам с Деном теперь не нужно было заново испытывать связанные с их переноской эмоции. Я, конечно, не знаю, как к этому в глубине души относится бородач, но лично мне таскать еще теплых людей, из которых всего несколько минут назад вышли души, было невыносимо.

– Эля, – Иванов подозвал нашу звездочку. – Можно обыскивать трупы хутхэнов, мы с Автандилом Зурабовичем все решили.

Он не сказал ей, что Гонгадзе в качестве благодарности дал нам возможность забрать всю добычу, но наша Беатриче, судя по всему, поняла это без слов. Видимо, на подобные ситуации тоже существовал некий алгоритм, о котором пока знали только опытные члены нашей труппы.

– Смотри, – Ден привычно пихнул меня в бок локтем, но, стоит отметить, уже не так ощутимо, как раньше.