Маска из другого мира

— Отнюдь, — сикигами покачал головой. — Много тысячелетий назад те, кто потом стали масками, открыли межпространственные проходы. Они были жестокими охотниками — разумными в душе, но первобытными по природе. Сдирать кожу с лица врага было доброй традицией. Сильные воины носили маски из убитых ими существ, и до тех пор, пока они не пробрались в мир хутхэнов, это было просто обычаем. Но потом те убийцы, что создали себе маски из их лиц, открыли, что так можно обрести сверхспособности. С этого все и началось! Первое вторжение, отражение атаки, ответный удар… Сейчас история уже совсем не важна. Просто помните, что каждый кусочек маски у вас на лице — это мертвый белый хутхэн, с которого заживо сняли кожу и который превратился потом в неприкаянного сикигами. Да, это еще одна неприятная часть истории — лишившись лица, белые хутхэны становятся бесплотными духами. Вот почему мы тяготеем к обладателям масок: говорят, если собрать целиком свое лицо, можно обрести покой… И кому-то вроде как даже это удавалось. Но я думаю, что это все сказки, и нашему народу просто нужен лидер. Чтобы отомстить за мучения при жизни и после смерти.

Ден замолчал. И если раньше я чувствовал, что он что-то недоговаривает, то теперь ничего такого не было. Вместо этого я ощущал только одно. Что тело горит, а все естество буквально отторгает пластину, въевшуюся в мою кожу. Кусочек погибшего много лет назад белого хутхэна.

P.s. Вот мы и подошли к развязке этой истории… Как себя поведет Труффальдино? Во что в итоге все это выльется? На следующей неделе — финал книги.

Глава 28. Исход

— Ну и как вам от осознания? — лже-Ден обвел нас всех взглядом своих желтых глаз. — Чувствуете, как горят на вас ваши маски? Как хочется содрать их и отбросить подальше?

— Ты врешь, — глухо сказала Вика. — Специально говоришь так, чтобы вбить между нами клин. Чтобы поссорить нас…

Ее голос с каждой фразой звучал все менее уверенно, и под конец она просто смолкла, беспомощно обернувшись и посмотрев на меня.

— К сожалению, он говорит правду, — в повисшей гробовой тишине слова Северодвинской прозвучали тревожным набатом. Она по-прежнему находилась рядом с обычной сценой, но мы слышали ее благодаря рации на поясе Иванова. — Мы, старые маски, всегда знали об этом. Теперь нет смысла скрывать…

— Глафира Степановна! — встревоженно начал Артемий Викторович, но его прервал каркающий хохот сикигами.

— Спасибо, старая перечница! — дух явно почувствовал свою безнаказанность и теперь не стеснялся прямых оскорблений. — Обожаю таких честных правдолюбов — пусть пострадают другие, но справедливость восторжествует. Так что, Вика? Теперь ты готова уйти? У тебя больше нет сомнений?

Девушка сделала несколько неуверенных шагов в сторону сикигами и замерла.

— Сомневаешься? — сикигами нахмурился, но быстро нашел еще один аргумент. — Тогда не слушай меня! Ты — белый хутхэн, ты можешь слушать своих черных собратьев. Этой же силы хватит, чтобы услышать и тех, кто несет в себе частичку своего народа. Просто послушай их мысли…

Я вздрогнул, столько уверенности было в словах Дена. Но что же, как он рассчитывает, Вика может узнать такого, что заставит ее выбрать путь монстра, а не человека?

— Слушать? — девушка сначала растерялась, но потом просто перевела взгляд на нас, тех, кто стоял рядом с ней, и втянула в себя воздух, словно принюхиваясь.

— Ненависть… — она мазнула взглядом по Нине.

— Страх… — это был приговор Костику.

— Снова ненависть… — досталось Эле.

— Похоть… — я вместе с Викой неприязненно посмотрел на Адрея-Панча.

— Миша, — она остановилась на мне. — Вот, значит, как пахнет высокомерие. Думаешь, что можешь всех спасти. Что ты лучше меня.

Это точно были не мои мысли. Вернее, не самое главное в них, но Вика уже поверила именно в эти раскрытые ею тайны. Может, и остальные тогда не столь уж виноваты, как я недавно думал?

— Вика! — я попытался позвать девушку.

Но она лишь покачала головой, встав вполоборота. В ее глазах, потемневших то ли от уровня освещения, то ли от тяжести свалившейся на нее информации, читалось желание покончить со всем раз и навсегда. Чем-то она мне даже напомнила обреченного человека на краю крыши, вот только умирать девушка точно не собиралась. Напротив, она очень хотела жить.

— Для всех здесь я просто «тварь», — тихо сказала она, и никто не посмел прервать ее, даже Ден-сикигами. — Спасибо вам, ребята, что попытались хотя бы на словах… Но этого мало — дух был прав. В каждом городе, в каждом театре я была изгоем. И это в человеческом облике. А что будет сейчас, когда выяснилось, что я хутхэн, а все ваши маски — это лица моих соплеменников? Еще и содранные заживо… Может, сейчас вы и не готовы следовать своим мыслям, я это тоже чувствую. Но это только пока!