Маска Локи

Мужчина выглядел большим, но слабым. Его руки, каждая величиной со смитфилдовский окорок, казалась такой же дряблой, как жир окорока.

Видя, что Луи свободно стоит в середине комнаты, мужчина медленно, с презрительным видом начал подходить к нему. Большие руки скрещены. Колени развернуты, чтобы придать большую устойчивость длинному телу.

Бреве приготовился: принял стойку, расслабил плечи, сжал кулаки, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы создать запас кислорода.

— Послушай, Вин, все в порядке.

Маленький человечек, такой же широкий, как надсмотрщик, но на две головы ниже, выступил вперед справа от Луи. Его шаг сопровождался более громким лязгом, чем раньше у других людей. — Он ничего не знает. Просто новый парень, и все.

Массивная голова повернулась в сторону маленького человечка. Прежде чем цепь опустилась, ближайший Смитфилдовский окорок внезапно двинулся в нужном направлении и вошел в соприкосновение с протестующим. Человек согнулся вокруг руки, как тряпичная кукла, брошенная на спинку стула. Затем распрямился, словно кукла с резиновой спиной, пролетел над кроватями и стукнулся о стену на высоте шести футов, рядом с потолочной балкой. Это движение сильно натянуло цепь с правой стороны комнаты, так что половина присутствующих попадала.

Луи принял более низкую стойку.

Подбородок Вингерта повернулся в прежнем направлении и тумбообразные ноги понесли его по проходу.

Все было кончено в три удара: Луи нанес прямой левой и правый апперкот, оба попали в точку; Вингерт, не шелохнувшись, вытянул свою руку и ударил Луи тыльной стороной, как человек, сметающий со стола капусту.

Камень, или что-то другое, что было в руке надсмотрщика, попал в щеку под глазом. Из рассеченной щеки брызнула кровь. От удара его шея свернулась на сторону так, что он мог видеть свое плечо. Сила удара была такова, что Луи полетел назад, через кровать, на колени одного из прикованных людей. Это движение так натянуло цепь, что вся левая сторона попадала как домино.

Успокоив целый барак двумя ударами, Вингерт пошел к выходу. Он двигался по центральному проходу вперевалку, что было заметно со спины. Луи попытался подняться. Но когда он встал на колени, один из заключенных позади него, ударил его по затылку чубуком трубки, которая до того была тщательно спрятана между матрасом и сеткой кровати.

Луи Бреве упал вперед и потерял сознание.

— О мой бедный, мой милый!

Прохладные сухие пальцы прикасались к его лбу — единственному месту на лице, которое не опухло, не болело или не было забинтовано.

Луи лежал на нормальной постели, в нормальной комнате с оштукатуренными стенами, расписанным потолком и толстым ковром, который поглощал звуки приходивших и уходивших докторов, медсестер и сиделок. Его Клара с прохладными руками и массой золотых волос ухаживает за ним и притворяется, как сильно ее огорчает его теперешнее состояние.

Однако скоро Луи почувствовал себя после сна почти хорошо. Конечно, у него болело все — самая сильная боль была глубоко в гортани — но голова была ясной. В членах не было той свинцовой тяжести, которой всегда сопровождалось похмелье. Может быть, это из-за того, что ему давали лекарства.

— Где я был? — Собственный голос дошел до его ушей приглушенный бинтами вокруг рта. Ему показалось, что нескольких зубов не хватает.

— Ты дома, дорогой.

— Это не Виндемер.

— Конечно нет. Это моя комната в отеле. Я и не подумаю вернуть тебя назад на плантацию и к этой женщине.

— Но где я был?

— Несчастный случай. Прошлой ночью. Лошади понесли, как говорит твой возчик, такой трус — и перевернули коляску. Трое из них сильно пострадали и их пришлось прирезать.

— Это не было дорожное происшествие, Клара.

— Но… так все говорят.

— Они ошибаются. Который час?

— Начало десятого.

Он изогнул шею, чтобы посмотреть в окно, но оно было завешено тяжелым зеленым бархатом.

— Утра или вечера?

— Вечера. Ты проспал весь день, мой бедный.

— Утром я проснулся в странном месте в комнате, обитой сосновыми досками где-то в районе стариц. Я находился среди бандитов в цепях, хотя и был свободен. Когда я позвал, чтобы кто-нибудь помог мне, вошел громадный мужчина и ударил меня. Я дважды попал по нему, но он уложил меня с одного удара. И вот я здесь.

— Какой ужасный сон тебе приснился!

— Это был не сон, Клара.

— Что за бред ты несешь, — холодно сказала она. — Люди могут сказать, что твой рассудок поврежден — в результате несчастного случая — и пьянства.

— А не ты ли это сделала? Поместила меня среди бандюг, показала мне, насколько я пал — или могу упасть?

Она посмотрела на него сузившимися глазами. Когда она так смотрела, ее лицо замыкалось и Луи знал, что она удалялась от него на миллион миль ожидая, что он скажет что-нибудь непростительное.

Луи задержал дыхание и осознал, насколько хорошо он себя чувствует.

Это случилось в следующее воскресенье, когда он со своей женой Анжеликой сидел на мессе. Пока священник монотонно пел свои молитвы на латыни и курил ладан, Дух Святой снизошел на Луи Бреве и уже никогда в этой земной жизни не покидал его.