Маска Нерона

Дашины глаза застлала багровая тьма. Она шагнула к свекрови, страстно желая схватить мерзкую бабу за плечи и трясти, трясти так, чтобы у нее заклацали зубы и глаза вылезли из орбит! Муж будет хватать Дашу за руки и вклиниваться между нею и своей мамашей, а она – отпихивать его ногами и лягаться. Потом она вцепится в жидкие свекровкины волосики… нет, пожалуй, не получится, там и ухватить-то не за что. Нет, она схватит свекровь за шею и будет сжимать руки, сколь достанет сил…

Даша почти воочию увидела, как лицо свекрови синеет, и вот уже язык ее вываливается изо рта… Господи, что это с ней?! Дикость какая!

Она остановилась, опустив руки, с трудом перевела дыхание и проговорила звенящим от злости голосом:

– Что – вы – делали – в моей – комнате?!

– Да в жизни я туда не входила! – отрезала свекровь. – Что мне там делать? Любоваться беспорядком, который ты там развела? Пытаться прибрать этот бедлам? Я тебе не прислуга!

– Тогда – кто же – там – устроил – разгром?! – отчеканила Даша, с такой силой сжав кулаки, что ногти впились в ладони.

Только тут Дима развернулся, виновато взглянул на жену и растерянно проговорил:

– Дашутка, это правда не она! Это какие-то жулики обманом проникли в квартиру…

– Жулики?! – Даша уставилась на мужа, как будто впервые его увидела. – Она – впустила – в квартиру – жуликов?! Да ее в сумасшедший дом пора определять!

– Что?! – взвизгнула Лидия Васильевна и повернулась к сыну: – Дмитрий, ты это слышал? Эта твоя так называемая жена перешла всякие границы! И ты это терпишь? Но я-то не потерплю, чтобы меня унижали и оскорбляли в собственном доме!

– В собственном доме? – переспросила Даша и огляделась по сторонам. – У вас точно крыша поехала! Этот дом, насколько я знаю, – мой собственный, а вас я сюда пустила, чтобы Диме не приходилось мотаться к вам через весь город! И, пожалуй, мне это надоело! Выметайтесь-ка в свою дрянную двушку с картонными стенами и совмещенным санузлом! Вот где действительно ваш собственный дом – и там вам самое место!

Она сама не ожидала от себя такого – словно в ней сидел кто-то злобный и мстительный и заставлял ее говорить злые и несправедливые слова. Она мечтала, чтобы свекровь оставила их наконец-то в покое и переехала к себе, но никогда не решилась бы даже завести об этом разговор.

– Я поменяю замки и на порог вас больше не пущу!

С этими словами Даша шагнула к свекрови, будто и в самом деле собираясь вытолкать ее из квартиры.

– Я немедленно вызываю милицию! – заверещала Лидия Васильевна, шустро отскочив в сторону. – Это хулиганство, причем не простое, а злостное, и с особым цинизмом!

– Милицию? Вот-вот, милицию обязательно надо вызвать! Вы впустили в квартиру воров и жуликов! Надо разобраться, не сговорились ли вы с ними! За соучастие знаете сколько дают?

– Воров? Тебя что – обворовали? – свекровь делано рассмеялась. – Да что у тебя красть? Что у тебя есть, кроме каких-то старых бумажек да выцветших фотографий каких-то придурков?

– Что-о?! – прохрипела Даша, потому что у нее внезапно отказал голос. – Что ты сказала?!

Дима вскочил, взглянул на Дашу с укором, обхватил мать и увел ее, что-то примирительно бормоча.

А Даша почувствовала себя совершенно обессиленной, ослабевшей, словно она была детским воздушным шариком и из нее кто-то выпустил воздух.

С одной стороны, она наконец высказала свекрови то, что давно копилось в душе, – но это не принесло ей облегчения, а последние слова свекрови причинили ей ужасную боль.

Назвать так ее семью, ее предков…

Сгорбившись, Даша вернулась в свою комнату.

Она хотела навести здесь порядок, ликвидировать следы погрома, но первым делом подняла с пола фотографию деда и застыла, погрузившись в воспоминания…

Сколько она помнила себя, дед всегда был рядом.

Отца Даша не знала, он оставил их с мамой, когда Даша была еще совсем маленькой, но дед не допустил, чтобы в ее жизни образовалась пустота, и заполнил ее без остатка.

Сперва, когда она была еще крошкой, он заходил к ней перед сном, чтобы рассказать сказку – сначала про глупого и умного мышат, про Кота в сапогах, о Красной Шапочке, о Дюймовочке… затем он научил ее читать – научил хитростью: дочитал книжку до самого интересного места, а потом сказал, что у него устали глаза, и тогда Даша стала понемножку читать сама…

Даша росла, но эти вечерние разговоры с дедом по-прежнему были ей необходимы. Только теперь вместо сказок он рассказывал ей историю их семьи, историю их дома.

Это был непростой дом.

Этот дом, выстроенный в годы первых пятилеток в современном лаконичном стиле, одним корпусом выходил на Неву, другим – на площадь Революции, третьим примыкал к Институту мозга. В городе его называли «дворянским гнездом», официально же он именовался домом политкаторжан, поскольку с самого начала был предназначен для выживших русских революционеров, прошедших царские тюрьмы и каторгу, участников трех революций.