Маска Ра

Амеротк заметил тень улыбки на его лице и понял, что Сетос угодил в ловушку. То же самое он наблюдал, когда они с женой играли в сенет. Она в продолжение игры сохраняла бесстрастное выражение лица, но перед завершающим победным ходом в глазах ее вспыхивал огонек и чуть напрягались губы. Амеротк запретил себе думать о жене и прогнал непрошеные мысли.

– Вы желаете оспорить мое заключение? – спросил он у Менелото, зная, каким будет ответ.

– Да, ваша честь.

Зал откликнулся на такое неожиданное заявление волнами шепота. Амеротк жестом прекратил шум.

– Я прошу вызвать жреца Лабда.

– А кто он такой? – вмешался со своим вопросом Сетос.

– Я прошу вызвать жреца Лабда, – невозмутимо повторил Менелото, следуя судебной процедуре.

– Вызовите этого свидетеля! – крикнул Амеротк через зал.

Толпа расступилась, и Асурал вывел вперед с Трудом ковыляющего старца. Время иссушило его тело и окрасило кожу в желтый цвет. Голова старика была выбрита без должной тщательности, и в толпе раздались редкие смешки. Асурал почтительно усадил старика на подушки и подмигнул Амертоку, который остался невозмутимым. Главному судье было видно, что старику неудобно и неловко. Каждое движение отражалось на его лице болезненной гримасой, и боль кривила беззубый рот. Он остановил взгляд на священном ларце Маат, на котором должен был присягать, и простер вперед костлявую руку.

– Не беспокойтесь, уважаемый, – остановил его Амеротк. – Я коснусь ларца, как ваш поверенный.

– Вы оказываете мне большую честь и проявля ете ко мне сочувствие. – Голос его прозвучал с неожиданной для немощного старца силой. Кроткиеслезящиеся глаза приглядывались к Амеротку.

– Клянусь, господин судья, когда рука ваша касается священного ларца Маат, это будет означать, что я говорю правду. Мне недолго осталось пребывать в оковах бренной плоти. Я готов отправитьсяк шатрам вечности.

– Как ваше имя? – спросил Амеротк.

– Я – Лабда, жрец богини змей Меретсегер.

Сетос вздрогнул от неожиданности. Теперь ему стало ясно, почему был вызван этот старый жрец. Меретсегер поклонялись рабочие в Городе мертвых.

– И зачем вас вызвали? – продолжал выспрашивать Амеротк.

– Как вам будет известно, господин судья, поклонение богине змей требует знания разных видов змей: населяющих берега Нила и тех, что обитают на холмах и в долинах окрестностей Фив.

– И что же дальше? – резко бросил Сетос. Старец даже не повернул голову в его сторону.

– Скажу прямо, ваша честь, укус эфы самый опасный. Верно, лекарь может сказать, что действие яда ускоряется скоростью движения жертвы; особенно это касается животных, что стали жертвами этой змеи. Укушенные, они отпрыгивают в страхе и бегут прочь, но далеко им уйти не удается. Чем больше их волнение, тем быстрее наступает смерть.

Амеротк хотел прервать старика, но продолжал молча случать.

– Если бы наш фараон, любимый Ра, был укушен змеей, когда сошел с корабля на Ниле, он никогда бы не достиг живым городских ворот. Слишком долог путь. Смерть настигла бы его задолго до того, как он вошел в храм отца своего, божественного Амона– Ра.

– Откуда тебе это знать? – спросил Сетос.

– Я говорю так, потому что это правда, – отвечал Лабда. – Зачем мне лгать? Я – старик, и я поклялся говорить правду. Мне известно все, что касается змей.

Амеротк окинул взглядом зал суда. Голос старика звучал громко, в нем чувствовалась сила. Даже писцы прекратили работу и смотрели на Лабду вовсе глаза. Но, если старец прав, если божественного фараона не кусала змея на борту «Славы Ра», тогда от чего же он умер?

– А паланкин, в котором Тутмос прибыл в город, осматривали? – спросил Амеротк.

– Я осмотрел его самым тщательным образом, ответил Сетос. – Змея не могла бы там укрыться. Ее бы обязательно заметили и подняли шум. И предваряя ваш следующий вопрос, господин Амеротк, могу то же сказать и о храме Амона-Ра. Божественный фараон вышел из паланкина у подножия лестницы и поднялся по ступеням. Хатусу, супруга фараона, ожидала его там вместе со жрецами и жрицами. Никакой змеи никто поблизости не видел.

Амеротк терпеть не мог такое положение. Все смотрели на него и ждали, что он найдет какой-либо хитроумный способ примирить две противоречащие друг другу правды.

– Ваша честь, – громко и резко заговорил Менелото, – Лабда сказал правду. Поэтому здесь и сейчас, перед лицом богини Маат я бросаю вызов тем, кто выдвинул эти обвинения, стараясь представить меня лжецом!

– Что вы предлагаете? – поинтересовался Сетос.