Маска резидента

Я представил, как будут высиживать, обвив ногами березки, бандиты, и расхохотался. После таких сидений им скамья подсудимых будуаром представится, а прокурор в сравнении с дедом — отцом родным.

— Я пошел.

— Ступай. Только в лесу не заблудись, — буркнул дед. Ну что поделаешь, вредный старикашка, не может, чтобы за ним последнее слово не осталось.

— А за подарок все же спасибо, — поблагодарил я.

— За какой?

— За тот, который жизнь! — ответил я, забросил на плечо карабин и пошел от берега. Мой путь был в город. Мне еще надо было повидаться с Резидентом. Люб он мне стал. Вот не скажу чем, а люб. Жаль, без взаимности! Ну да ничего, я ухажер терпеливый.

Время торопило меня. Я должен был успеть добраться до города раньше, чем бандиты обнаружат остов сгоревшего судна и пропажу всей его команды. От одной-двух случайно вернувшихся на базу групп боевиков старик с помощью поставленных под ружье новых рекрутов отобьется, а вот от целенаправленной карательной экспедиции, призванной замести следы преступления, вряд ли.

Но еще мне следовало спешить, чтобы застать Резидента врасплох, до того, как он узнает о случившемся и, поняв, что его противник жив, примет упреждающие меры. Сейчас, когда я утратил главный козырь, когда моя внешность перестала быть терра инкогнита, единственной возможностью прорваться к объекту была внезапность. Внезапность диктовала всю тактику операции. Позволить себе недельную прогулку по тайге я не мог. Скорость стоила риска. Зная из рассказов старика примерное местоположение ближайших поселков, я направился к второстепенной грунтовке, связывавшей лесхоз с другой, более оживленной магистралью.

Выбрав на дороге разбитый, в глубоких ямах участок, я засел в ближних кустах. Две машины пришлось пропустить. Третья — бортовой, приспособленный для перевозки горюч — ки «урал» — подходила мне как нельзя лучше. Я дождался, когда он притормозит перед препятствием, и легко заскочил в кузов. Опасаясь возможной проверки, я забился между огромным, в треть борта, баком и пустыми двухсотлитровыми бочками, закрывшись сверху вонючей, пропитанной соляркой ветошью. Едва ли бандиты станут марать руки о такой невозможно противный мазут. Через три часа я был на трассе. Еще через два — на окраине города.

Вспомнив курсантскую молодость, я в первую очередь направился в сберкассу за «своими» снятыми посетителями со счетов и неосторожно положенными в наружные карманы деньгами. Во вторую — в магазин, где обзавелся подходящей мне для дела одеждой. В третью — в баню, где смыл с себя солярный запах. Четвертый пункт обязательной программы — обзаведение надежными документами — я пока отложил. Я очень спешил. Каждая секунда стучала гвоздем, вбиваемым в гроб, против меня. Если планируемая операция сорвется, документы мне будут все одно ни к чему. Между походами в сберкассу, магазин и баню я успел сделать три анонимных звонка в милицию, безопасность и исполком по поводу счастливо спасшихся во время авиакатастрофы пассажиров. Я очень надеялся, что поднятый по этому поводу шум и организованная спасоперация отобьют охоту у бандитов строить планы мести.

К Резиденту, опять-таки из соображений экономии времени, я решил подбираться без обычной в таких ситуациях подготовки. Нахрапом. В лоб. Это был тот случай, когда хождение вокруг да около не в пользу. Или пан, или, уже окончательно и бесповоротно, пропал! Я знал, где он живет, знал, что рано или поздно он там объявится — значит, там и ладить засаду. Лучше всего было обосноваться у соседей напротив по лестничной площадке. Они были натуральные, без второго дна. Это я установил во время еще тех, положивших начало всем последующим приключениям, наблюдений. Два старичка пенсионера, изредка посещаемые детьми. Жалко было их тревожить своим бесцеремонным визитом. Но дело превыше эмоций.

На операцию я шел снова через общественный туалет, где уже в который раз за последний месяц изменил внешность. Жизнь, как у популярного артиста, который из гримуборной не выходит. Действительно, в буквальном смысле «грим в уборной».

На этот раз я работал с особой тщательностью, так как был уверен, что наружная слежка за подъездом ведется. Не полный же ротозей мой противник! Пока он собственными глазами моего тела не увидит, страховка будет действовать. Я бы на его месте не только посмотрел, но еще и пощупал, и пальцем поковырял, чтобы на «куклу» не нарваться. Так что сидит где-нибудь в укромном месте шпик-соглядатай. Непременно сидит! Дай бог, чтобы один. А когда до Резидента докатится эхо происшедших событий, их дюжина будет. И еще полета на ближних перекрестках. Сейчас Резидент себя бережет, а тогда меня ловить будет. А это далеко не равные по значимости цели.

В последнем случае он не поскупится, так что надо успевать.

Из гримтуалета выходил не я, выходил неблагодарный сын собственных, живущих по соседству с Резидентом родителей, лет тридцати молодой человек в типичной для него одежде, с типичной для него походкой и манерой держаться.