Маска (СИ)

Нет. Подруга бы так не поступила. Знала же, что я ненавижу все эти публичные мероприятия из-за проблем в прошлом. И сватовством она вроде не страдала, чтобы впихивать меня насильно во все подряд вечеринки. После расставания с ним это было бы даже жестоко. Нет, это точно идея не её авторства…

— А Тёмик тебе рассказал, что это был спор?

— Тёмик? Нет, — Ира покосилась в сторону сияющего коварной улыбкой парня и в завершении как-то странно на меня посмотрела. Да что ты так пялишься! Я же сама не понимаю до конца, к чему это всё! — Ладно, потом посплетничаем. А сейчас пора начинать.

Воодушевлённая Иришка скинула свою шубу на стул, даже забыв про вешалку, и побежала к сцене за микрофоном. Теперь её было слышно из-под каждой табуретки и невозможно перекричать. Вот так и вытесняют человеческую силушку чудеса прогресса.

И не нужна теперь Вилка!

— Ребятки! Всем привет, кого я ещё не видела! У нас сегодня много работы, поэтому, встаём быстренько в пары и вспоминаем вальс, который мы начали разучивать на первой репетиции… Сегодня даже Виолетта Сергеевна решила разучивать танцы! Так что, вы у нас под пристальным присмотром!

Боже, да помолчи ты! Я сгораю со стыда… Я сгораю! На меня посмотрела пара сотен глаз, студенты начали перешёптываться, гаденько хихикать. У меня вспыхнуло лицо и, по ощущениям, задымился мозг. Ирка, засранка!

— Виолетт Сергеевна, пойдёмте? — Тёмик протянул мне руку, приглашая в круг, стихийно образующийся в зале. Да вы что! Смеётесь? Я же не учила танцы на прошлой репетиции… Только укрощала зверинец! Наверное, на моём лице был заметен нарастающий ужас, ведь Степанов успокаивающе затараторил. — Не парьтесь, я сейчас расскажу, там просто. Движения всё время повторяются.

Меня начало потряхивать от волнения. Неужели каждый здесь присутствующий через это проходит… Или одна я такая косолапая и трезво оценивающая свои танцевальные навыки?

Я приняла горячую руку Тёмика, как спасительный плот. У нас получилось практически братанское, железное рукопожатие, но мне было так стыдно заранее, что я зажмурилась и позволила себя отвести, куда он посчитает нужным. А когда открыла глаза, мы уже стояли в толпе каких-то флиртующих малолеток.

Иришка начала давать объяснения в микрофон, но они неразборчиво гудели у меня в ушах. А Тёмик принялся укладывать мои руки по танцевальной грамоте: одну на сгиб локтя, другую зажал в ладони.

И тут меня парализовало. Мерзкая дрожь разбежалась, спряталась в каждой клетке похолодевшего тела. Я поняла, что страшнее обманчивых искаженных воспоминаний только повторяющееся настоящее. Неужели я позволила обстоятельствам привести меня в эту точку?

Студент держал меня за руку и как-то странно и ласково улыбался… Чёрт!

— Я шагаю вперёд с левой ноги, а вы — назад с правой, — Артём попытался двинуться на меня, но я обмерла железобетонно.

Да мы знакомы уже пятый год! Это мой первый выпуск!

— Не сдвинусь с места, пока не скажешь, почему я здесь, — вокруг нас пары начали выписывать повороты. Здравствуй, головокружение. Блондин заметно задумался.

— Я как-то по-другому представлял это… — Боже, что ты себе уже напредставлял?.. Вдобавок к обрушившейся температуре у меня едва не остановилось тряпичное, больно содрогающееся сердце.

— Говори, или я могу не так тебя понять, Степанов! — омерзительное враньё! Я уже обо всём догадалась и собиралась пресечь на корню…

— Ну я думал, что смогу как-то аккуратно разузнать, — ну всё. Пульс начал ровняться с нулевой полоской кардиомонитора из мелодрам по телеку… — Блин! Не давите на меня…

Я озверело зашипела.

— Быстро!

Тёмик замер, заметно смутившись, от чего я чуть не упала на паркет без сознания.

— А Ирина Максимовна… Ну… Свободна?

Сукин ты сын!

Нас попытались обойти, потому что мы продолжали стоять. Я могла бы завизжать от переполнившего меня страха неопределённости и разбить в моменте пару окон. Но вместо этого тут же больно вцепилась в руку Степанова и заставила его начать крутить нашу одеревеневшую посреди зала парочку в вальсовом шаге.

Нужно было помолчать и успокоиться. И для этого замечательно подходил не такой уж и внушительный стресс от бесконечной путаницы в ногах. А десяток случайных попаданий по белым мужским кроссовкам сойдут за профилактику. Благодаря моему отсутствию чувства "высокого", и элементарного такта, мы медленно потоптались целых два круга, пока дыхание от предынфарктного состояния не пришло в норму.

— Виолетта Сергеевна… Ну вы… Скажете что-нибудь? — Тёмик, попавший в заложники моего нервного срыва, всё это время терпел отсутствие ответа на его злободневный вопрос. Наконец, ко мне вернулась способность шевелить ртом, и я позволила себе улыбнуться.

— Ирка замужем, — ну всё. По ощущениям, страх, что мучил меня несколько дней, отступил. Я с разочарованием заключила, что боялась вовсе не мероприятия, а воспоминаний. И не зря. Хреново. — Чёрт ты поганый, Тёмик! Запал на неё?

— Тише, — а я неплохо переставляла ноги. В состоянии аффекта научилась танцевать этот ваш вальс… — Вы же ей не расскажете?