Маска (СИ)

Упс… Кажется, я сболтнула лишнего. Я отыскала взглядом молчаливую строгую маму и в конец смутилась.

— Анна Дмитриевна, вы же не против?

Но женщина вдруг вполне спокойно пожала плечами.

— Пускай…

Кажется, Анна Дмитриевна и Санко были согласны на перемирие. Они, конечно, не разговаривали ещё, просто глядели друг на друга, мягко говоря, не враждующе. А моё сердце плавилось и занывало от этой картины. Это было слишком неожиданно, неподдельно, чтобы оставаться равнодушным.

Наш час проходил быстро. Артём захрапел прямо в отделении полиции. Девочки окружили меня, рассматривая, как под лупой. Вера нещадно ощупывала мои волосы. Нана и Шукар раздобыли косметичку из моей сумки и испытывали её содержимое друг на друге. Старшенькие вместе с Идой любовались братом на фотографиях с моего телефона. Я рассказывала о нём всё, что знала, и бережно собирала в памяти каждый их пораженный вздох.

— Слушайте! Идите все отсюда. Вы меня достали! Прошло уже больше часа! — вынырнул Борис из телефона.

Я очнулась уже в полудрёме и посмотрела на часы. Стрелка близилась к десяти вечера. Наконец, можно было уверенно сказать, что приключения на сегодня окончены.

Все, довольные и уставшие, засобирались домой, молчаливого Санко освободили, и он набросился на родных с объятиями. А я вдруг поняла, что мы с Муратовым впервые за время его отъезда не созвонились «перед сном»…

У меня ёнуло в груди и перехватило дыхание. Точно! Он же писал мне смс…

— Лила, дай-ка телефон…

Странно, что не перезвонил.

Пропуская всех к выходу, я медленно топала в хвосте, пока открывала сообщение. Ещё не успев вчитаться, почему-то успела сжаться от ужаса. Вместо привычного монолога на несколько десятков строк на экране появилась только одна фраза.

«Всегда встречаешься только со студентами?»

Глава 28 «Фанатка»

«Всегда встречаешься только со студентами?»

Меня всю трясло. Я стала звонить Лексе прямо из такси, но он не отвечал.

Как в замедленной съемке, я добралась до дома, продолжая надоедать ему, поднялась в квартиру и даже осталась стоять в одежде. От страха заложило уши.

— Пожалуйста, возьми трубку… — там в зеркале на меня смотрели покрасневшие глаза измученной женщины.

Гудки.

Каких-то полчаса назад я гордо рассказывала его семье, какой у них крутой, талантливый вырос внук, брат и сын. Они — его родная кровь. Но я, как это было ни странно, знала о нём даже больше матери и с удовольствием делилась. В этот день мы словно соприкоснулись сердцами за сотни тысяч километров. Я чувствовала это, и получила столько терпения, столько смысла ждать его с улыбкой, что просто не могла поверить, что этот день заканчивался именно так.

После двадцатой попытки даже такой Вилке, как я, стало ясно. Он обижен до глубины своей гордой души. Или же просто лёг спать, не дождавшись ответа. Наверное, Муратов хотел обсудить всё завтра, на свежую голову. И это было так похоже на рассудительного Лексу.

Переполненная восторгом от знакомства с его семьей и ужасом от вскрывшейся правды, я не могла уснуть ещё несколько часов. Ворочалась, не понимая, откуда он узнал. Мне было так скверно и тошно, что руки с ногами вздрагивали сами по себе. Я подскакивала с кровати, не понимая, как задремать и отпустить этот день. Всей душой я чувствовала, что мне нельзя засыпать сегодня. Было безумно страшно куда-то опоздать.

А в пол восьмого утра, оледеневшая после морозной ночи и душевных терзаний, я действительно узнала, что с объяснениями опоздала.

Ещё несколько суток я не могла остановиться. Судорожно звонила на выученный наизусть номер и до перехватывающих дыхание истерик слушала: «абонент недоступен».

Муратов просто сменил номер телефона, и больше никогда. Никогда мы не связывались.

***

— Молодой человек! Почему в маске? — я с вызовом бросаю в студента напрашивающееся замечание. Лекса, будь он неладен, оборачивается, но на моем лице задерживается взглядом лишь на секунду.

— Кхм… Вы заходите? — звучит громогласный мужской голос.

Это он мне? Я сбивчиво осматриваюсь вокруг лестничной клетки.

Мне же?

Кажется, до сих пор слышно, как он перебирает струны. Сидит на моей кровати и мягко смотрит, как я засыпаю.

Лекса поворачивается ко мне лишь на полсантиметра, словно жадничая показывать лицо. Холодно, едва ли не надменно, смотрит сверху вниз. Маска здорово мешает разобраться в бледно-голубых глазах. И вот, он улыбается.

У природы не хватило на него пигмента и совести!

— Хватит вам пялиться! Влюбитесь ещё!

Кудрявый парень раздраженно хватается за мешки, валяющиеся возле следа в форме гусеницы на сугробе. Вручает их мне, не справившись о самочувствии, и с силой отряхивает мою задницу от снега.

— Кажется, вам нужны новые сапоги. Эти какие-то скользкие…

Хам!

— В таком случае! Наш разговор окончен! Я не стану продолжать с вами беседовать. Может, вы не тот, за кого себя выдаёте?

— Последняя подсказка, — сексуально хрипит Лекса мне на ухо и прокручивает колёсико зажигалки.

Жёлтый беспокойный язык пламени под его ладонью облизывает кончик сигареты, и та начинает неспешно истлевать. Из тишины вдруг доносится залп салюта.