Маска смерти

– А это еще что такое?

Де Кок только развел руками.

– Это такие морские песни. Во время тяжелой и однообразной работы на парусных судах моряки обычно пели шанти… замечательные свои песни… – с жаром объяснял инспектор.

– Я чувствую, морская романтика у вас в крови! Де Кок расхохотался.

– Да уж! Что есть, то есть!

В дверь постучали, оба одновременно повернулись, и Фледдер крикнул:

– Войдите!

Дверь медленно отворилась. На пороге стоял высокий худощавый молодой человек лет двадцати с небольшим. У него было нервное узкое бледное лицо со срезанным подбородком. Одет он был в темно-коричневый пиджак из грубой ткани с кожаными заплатами на локтях и светло-серые брюки с почти исчезнувшей складкой. Из-за коротких рукавов руки юноши казались слишком длинными. Движения у него были замедленные, на губах дрожала застенчивая улыбка. Не дойдя двух метров до стола инспектора, юноша остановился и поднял глаза на Де Кока, потом перевел взгляд на Фледдера и снова уставился на инспектора.

– Она исчезла! – высокий голос его дрожал и в нем слышались какие-то виноватые нотки.

– Она исчезла… – снова повторил странный посетитель.

Де Кок внимательно рассматривал юношу. Он отметил открытый простодушный взгляд серых глаз, низкий лоб и взъерошенные каштановые волосы. Юноша казался таким потерянным и беспомощным, что у старого сыщика невольно дрогнуло сердце. Он сделал ему знак подойти и указал на стул рядом со своим столом.

– Кто исчез? – участливо спросил Де Кок.

– Розочка…

– Розочка? – удивленно переспросил инспектор. Молодой человек кивнул.

– Да. Я ее так называю. Вообще-то ее зовут Розалинда… Розалинда ван Эвертсоорд. Она из дворян. – И почему-то смутившись, странный юноша добавил: – Из обедневших дворян…

– А вы сами кто?

Молодой человек мгновенно вскочил со стула и неловко поклонился.

– Да, извините. Это очень неучтиво с моей стороны, – извиняющимся тоном произнес он. – Я должен был вам сразу представиться. Я Недервауд… Рихард Недервауд. – Он снова присел на стул и исподлобья взглянул на инспектора. – А вы, насколько я понимаю, инспектор Де Кок?

Седой сыщик кивнул.

– Де Кок! – отчетливо и громко повторил он. Молодой человек мягко улыбнулся.

– Меня уверяли, что именно так вы и отреагируете на мое появление.

Лицо инспектора слегка порозовело.

– Кто уверял?

– Мои друзья. Это они посоветовали мне обратиться к вам.

– По поводу исчезновения Розочки?

– Ну да. Сначала я обратился в полицейское управление на Лодовейк ван Досселстраат. Но там даже не соизволили меня выслушать… я имею в виду: не дали все рассказать по порядку.

– А почему вы направились на Лодовейк ван Досселстраат?

Рихард Недервауд сделал неопределенный жест.

– Но ведь именно им положено заниматься этим делом!

– Почему?

– Да случилось-то все в больнице Южного Креста, мне сказали, что этот район относится к управлению на Лодовейк ван Досселстраат.

Де Кок почесал щеку.

– Ну и что же случилось в больнице Южного Креста?

– Она там исчезла…

– Что?! Просто так исчезла?

Рихард Недервауд беспокойно заерзал на стуле.

– Вы правы. – Он покачал головой. – Я излагаю все немного бессвязно… Вы должны меня извинить: я просто никак не могу прийти в себя после всего случившегося… Попробую вам все рассказать по порядку.

Де Кок ободряюще кивнул.

– Начните с того, какое отношение вы имеете к Розочке.

– Она моя подруга. Вот уже несколько лет у нас с ней так называемая свободная любовь… Я живу на Керкстраат, неподалеку от Амстела, а у Розочки двухкомнатная квартира в Пюрмеренде. Уик-энд мы чаще всего проводим у нее и в отпуск обычно ездим вместе.

Рихард Недервауд порылся в карманах пиджака, достал бумажник и, вытащив из него фотографию, протянул ее Де Коку.

– Вот она!

С фотографии на инспектора смотрела улыбающаяся молодая женщина с коротко подстриженными светлыми волосами. Лукавая улыбка, ямочки на щеках – все говорило о шаловливом кокетстве. Де Кок невольно подумал: интересно, что нашла прелестная молодая женщина в этом неловком смешном верзиле, но благоразумно промолчал. Еще раз бегло взглянув на фотографию, он протянул ее владельцу, но Рихард решительно отвел его руку.

– Оставьте ее у себя, она может пригодиться вам для расследования. Да, конечно, я уверен: эта фотография вам непременно понадобится!

Де Кок опустил снимок на стол.

– Каким образом Розочка оказалась в больнице Южного Креста? – спросил он.

– Ее послал туда домашний врач, доктор Ян Ван Акен.

– Она была больна?

Рихард Недервауд неопределенно пожал плечами.

– Розочка никогда не болела. Она спортивная девушка… играет в баскетбол, входит в лучшую команду страны. Но в последние дни она почувствовала себя неважно, стала какой-то грустной, вялой, немного покашливала. Она сказала мне об этом по телефону, мы ведь звонили друг другу каждый день. Я посоветовал ей обратиться к ее домашнему врачу.

Де Кок с любопытством посмотрел на молодого человека.

– И тот направил ее в Амстердам, в больницу Южного Креста?

– Да.

– А почему не в местную больницу – в Пюрмеренде?

Молодой человек пожал плечами.

– Не знаю. Честно говоря, я об этом не задумывался.

– В какое отделение ее положили?

– В неврологическое.