Маска Цирцеи

- Любил или думал, что любит. Участь Офиона была решена в тот день, когда он повредил ногу. Аполлион не признает неловких жрецов. Офион... у него не было шансов пережить Час Затмения, который вскоре наступит. Тогда Аполлион избавился бы от него и верховным жрецом Гелиополиса стал бы Фронтис. Так что поступок его не имел особого значения... неделей раньше или позже. Понимаешь? Думаю, в такой момент человек слепо бросается в настоящую любовь. Может, это инстинкт велел Офиону спасти Киан в виде компенсации Судьбе, чтобы и он сам мог быть спасен? Кто знает? Любовь и смерть играют человеком, и я рад, что мы, фавны, никогда не познаем ее.

- А почему Фронтис убил его именно здесь и сейчас? - спросил я, прерывая хаотическую болтовню Панира.

- Чтобы помешать ему спасти тебя, - неожиданно ответил Панир. Думаю, Офион был уверен, что если кто-то из живущих и сможет теперь спасти Киан, это должен быть потомок Язона. Правда, ты выдал ее, но он наверняка считал, что ты поступил так нарочно, чтобы в конце концов спасти девушку. Ты пришел от Гекаты, и он рассчитывал на это. А без тебя никакой надежды уже не осталось бы. Поэтому он и пытался сдержать развитие твоего безумия.

- И потерпел поражение?

- И потерял жизнь, - поправил меня Панир. - Фронтис, совершив это, рассмеялся и ушел, оставив тебя твоей участи. Тогда я и смог проникнуть внутрь, в последний момент. Это все.

- А где сейчас Киан?

- Заперта, но пока в безопасности. Фронтис хочет принести ее в жертву, когда пробьет Час Загмения. Это уже скоро.

- Когда?

- Чтобы это узнать, тебе придется спросить Фронтиса. Он хранитель святых часов и минут.

- Я спрошу его, - сказал я. - Ты можешь проводить меня к нему?

У Панира отвисла бородатая челюсть.

- Что? - удивился он. - Ты спятил! Фронтис тебя...

- Думаю, он скажет мне все, что я захочу узнать. Ты спрашивал, Панир, изменился ли я. Да, изменился.

Я улыбнулся ему, ощущая уверенность в себе, какой не испытывал никогда прежде. Это струи странного, чужого мира, в которых искупался мой мозг, оставили наследие в виде необычайной прозрачности мыслей, словно я минуту назад проснулся от глубокого хаотичного сна. Я знал сейчас многое из того, что было прежде окутано тайной. Я больше не двигался - слепец во мраке.

- Ты жил на Эе во времена первого Язона, - сказал я, - но знаешь ли ты, почему Золотое Руно настолько могущественно?

Он заколебался.

- Руно? Да, оно могуче. Конечно, тому должно быть множество причин.

- Я знаю их, - заметил я. - Руно что-то вроде прибора. Первый Язон считал его чистой магией, но в моем мире и в мое время я изучал науки, которые вы сочли бы колдовством. Скажу тебе вот что, Панир: Маску нужно доставить в Гелиополис.

- Она никогда не покидала Эи.

- В ней живет душа первой Цирцеи. Как и Язон, Цирцея должна вернуться, чтобы замкнуть цикл. Тогда в тупике, в котором оказались ваши боги, появится выход.

Панир смотрел на меня с сомнением, но оно постепенно проходило. Наконец он улыбнулся.

- Ты говоришь, как настоящий герой, - с иронией произнес он. - В Час Затмения твоя чрезвычайная отвага может исчезнуть вместе с солнцем, но я обещал тебе помощь, и ты ее получишь. Идем, я отведу тебя к Фронтису. И да поможет тебе Геката!

10. СДЕЛКА С ВЕРХОВНЫМ ЖРЕЦОМ

Час спустя Фронтис налил очередной кубок вина, потом, внимательно глядя на меня, подвинул ко мне. Он думал, что я гораздо пьянее его, однако это вино в сравнении о огненными водами, которые я помнил по своему миру, было весьма слабым напитком.

- Знаю, и ты можешь не повторять, - сказал я. - Никому еще не удалось заглянуть в Око Аполлиона и сохранить при этом рассудок. Ну что ж, я пришел из другого мира. Я не держу на тебя обиды за покушение на меня. Ты убил бы меня, если бы мог, потому что моя смерть означает для тебя безопасность. Однако я жив, и все опять изменилось.

Он кивнул.

- Возможно.

- Ты ведь не хочешь, чтобы война между Аполлионом и Гекатой дошла до кульминационной точки, правда?

- Да. Это может кончиться катастрофой. А если ситуация останется такой, как сейчас, я ожидаю долгой и приятной жизни.

Он говорил совершенно откровенно.

- И ты не веришь в богов. Ну что ж, я тоже не верю. А я могу рассказать кое-что на эту тему. Однако твоя долгая и приятная жизнь может оказаться очень короткой и неприятной, если Алоллион и Геката все-таки встретятся. Он налил себе еще вина.

- Они не могут померяться силами так, как это делаем мы. Только в определенных обстоятельствах могут они бороться между собой и только строго определенным оружием.

Я умолк и сделал большой глоток. Фронтис в нетерпении придвинулся ко мне. Я уже подцепил его на крючок, но он еще оставался в воде. "Осторожно, - говорил я себе, он не глуп, этот жрец Аполлиона!"

- Если бы это оружие можно было уничтожить... - сказал я и снова отпил вина.

- В этом и состоял мой план, - бесстрастно ответил он. - Уничтожить тебя и Цирцею, чтобы Геката не смогла использовать вас.

Я рассмеялся и наклонил кубок, чтобы золотистое вино брызнуло на пол.