Маска Зеркал

Рен внимательно наблюдал за Шорсой и поняла, что тасовка была честной. Но три карты, которые она перевернула, были "Лик звезд", "Маска ночи" и "Лик стекла".

Не просто три карты аспекта, и не просто три карты одной масти — Прядильная нить — общность, которая предполагала более важное значение. Лик Звезд и Маска Ночи были двумя аспектами Ир Энтрелке Недже, и они сидели в прямой оппозиции — явный и завуалированный.

"Ну, блин…" Леато опустился еще ниже. Почувствовав на себе взгляд Шорсы, он стер с лица усталый хмурый взгляд и попытался успокоить ее сдержанной ухмылкой. "Мои извинения, Шорса. И тебе, кузина. Вы, конечно, не знаете, но вон те карты?" Он указал на "Лик звезд" и "Маску ночи". "Они означают, что сегодня мне следует наблюдать за вашей игрой, а не ставить на кон".

"Я подозреваю, что они означают нечто большее", — сказала Рената, сохраняя ровный голос.

"Да." Узорщик заколебалась — видимо, раздумывал, как закончить. Пообещать Леато славу и богатство, если он добьется благосклонности ир Энтрельке? Или предупредить его о том, что избежать страшной участи можно, только предложив деньги, чтобы умиротворить Ир Недже, неудачливый аспект божества? Возможно, она даже была из тех, кто занималась приворотами и другими способами предотвращения гибели.

"Ты стоишь на распутье, — сказала она тихим голосом. "Это дело, за которое вы взялись, может привести вас к большому успеху или к катастрофе. Среднего пути для вас нет".

"Нет дороги", — пробормотал Леато. "Ни одной, которую бы я видел".

Она подняла стеклянное лицо. Его будущее, ни хорошее, ни плохое. "Откровения придут. Откровения, я думаю, связанные с ложью прошлого. То, что ты узнаешь тогда, определит твой путь — что ты узнаешь и как ты это используешь".

Если бы Смеющийся Ворон указывал на ложь, это могло бы быть правдой. Но Шорса была права, что стеклянное лицо указывает на истину и открытие, и Рен почувствовала холод. Значит ли это, что я? Или то, что задумал Леато?

"То, что я узнаю, и то, как я это использую", — пробормотал Леато, повернув голову так, словно мог видеть карты с другой стороны стола. Она издала тихий звук в глубине горла, и Леато вздрогнул. "Спасибо, Шорса".

Поднявшись, он снова подошел к святилищу. После минутного хмурого колебания он достал нож для ногтей и извлек из-под юбки плаща два сверкающих аметиста. Он положил по одному в каждую из боковых чаш — для лица и маски.

"Мне показалось, что это уместно", — сказал он Ренате, пожав плечами и убирая нож в карман. "Пусть моя судьба не разочаровывает тебя, кузина. Будем надеяться, что тебе выпадут более счастливые карты".

Она видела достаточно, чтобы заплатить монетой, снять маску и сесть, испытывая лишь слабые опасения. Если она найдет что-нибудь ненужное, я просто солгу.

Шорса взяла свои карты и перетасовала их. Она снова выглядела честной, и когда появилась первая линия, бояться было нечего. Читающая рассмеялась, глядя на открывшееся золотое лицо. "Ты сочтешь меня обманщицей, Альта, — всякий, у кого есть глаза, видит, что ты происходишь из большого состояния. Но в твоем прошлом есть потеря, жертва, принесенная не по своей воле. Возможно, чтобы защитить свою семью".

Рен изучала две другие карты — "Восход сотни фонарей" и "Черепаха в панцире", пытаясь понять, что они значат для нее и что они могут означать для Ренаты. От этих усилий у нее разболелась голова. "Вы хотите сказать, что моя мать сбежала ради своих родственников?" Она отмахнулась от этого вопроса взмахом руки. "Неважно, вы не знаете мою мать, и здесь читается не ее судьба".

"Наши судьбы часто связаны". Шорса перевернула следующую строку. Все карты были несовпадающими: Потерянный брат, спиральный огонь и дыхание утопающего. "Эта потеря исцеляет. Но так же, как раненый человек должен начать приводить себя в порядок, используя раненую конечность, но не слишком быстро, так и с тобой. Не отдавай предпочтение тому, что было ранено, но и не травмируй себя, пытаясь это сделать".

Леато удавалось держать язык за зубами в течение первой части рассказа, но теперь он проговорился: "Возможно, это относится к матери. Она не любила тетю Летилию, но все видят, что ты на нее не похожа. Будь терпелива. Она придет в себя".

Рената неуверенно улыбнулась и взяла его голую левую руку в перчатке, которую он ей одолжил. "Спасибо".

Затем будущее. Рената была рада, что отпустила руку Леато до того, как карты перевернулись; иначе он почувствовал бы, как напряглись ее пальцы. Но маска зеркала была открыта, а не завуалирована, что означало ложь, сказанную по веской причине, а не для того, чтобы причинить вред.

"Опять дуальность", — размышляла Шорса, глядя на Орина и Ораша в центре. "Хотя и не такая сильная, как у алтана. Маска дураков, завуалированная, предупреждает тебя, чтобы ты не игнорировала то, что перед тобой. Придет время, когда ты должна будешь увидеть обе стороны ситуации, хорошую и плохую. Будьте внимательны к тому, какие стороны вы откроете; возможно, вам потребуется больше понимания, чем другим".