Маскарад

Я снова очутился, теперь уже с дамой, в этом сумасшедшем доме.

Мы трижды обошли залу, с трудом пробираясь сквозь толпу пляшущих масок; моя дама вздрагивала при каждой долетавшей до нее непристойности, а я краснел от того, что меня видят под руку с женщиной, которая не боится выслушивать такие слова; затем мы вернулись ко входу в залу. Незнакомка рухнула в кресло. Я остался стоять рядом, положив руку на его спинку.

«Это зрелище должно вам казаться весьма странным, — сказала она, — но не больше, чем мне, клянусь вам! Я и представления не имела ни о чем подобном (она смотрела на маскарад), ничего похожего я и не видела даже во сне. Но поймите, мне написали, что он явится сюда с женщиной. Что же это за женщина, если она бывает в таком месте?»

Я развел руками, она поняла мое недоумение.

«Вы хотите сказать, что я тоже пришла сюда? Но я — другое дело; я ищу его, я его жена. А всех этих людей влечет сюда безрассудство и разврат. Меня же, меня толкнула на этот шаг неистовая ревность! Я отправилась бы за ним куда угодно — на кладбище ночью, на Гревскую площадь в день казни. И, однако, клянусь вам, в девушках я ни разу не вышла из дому без матери, а после замужества ни разу не была на улице без сопровождения лакея; и вот теперь я здесь, как и все эти женщины, которые прекрасно знают дорогу в этот вертеп. Я здесь под руку с незнакомым мне человеком и краснею под своей маской при мысли о том, что он должен думать обо мне! Представляю себе ваше удивление. Но скажите сударь, вы когда-нибудь ревновали?»

«Да, ревновал, и безумно», — ответил я.

«Значит, вы не осудите меня, вы все поймете. Вам знаком голос, который приказывает вам: „Ступай!“ — словно это голос самого безумия. Вы ощущали как чья-то рука толкает вас на позор, на преступление, словно в дело вмешался злой рок. Вы знаете, что в такую минуту человек способен на все лишь бы ему удалось отомстить».

Я собирался ответить ей, но тут она вскочила с места, устремив свой взгляд на два домино, которые шли мимо нас.

«Молчите», — приказала она и потащила меня вслед за ними.

Я был вовлечен в интригу, в которой ровно ничего не понимал; я чувствовал, как меня оплетают ее нити, и не мог их распутать; но эта несчастная женщина казалась такой взволнованной, смятенной, что она заинтересовала меня. Я последовал за ней, как дитя, — так неодолимо действует подлинная страсть, — и мы поспешили вслед за обеими масками, под которыми явно скрывались мужчина и женщина. Они разговаривали между собой, но так тихо, что звук их голосов едва долетал до нас.

«Это он, — прошептала моя спутница, — я узнаю его голос! Да, да, и фигура его…»

Мужчина в домино рассмеялся.

«Это его смех, — сказала она. — Это он, сударь это он! Письмо не солгало. О Боже мой, Боже мой!»

Между тем обе маски шли, не останавливаясь, и мы по-прежнему сопровождали их; они вышли из залы, мы тоже вышли из нее немного погодя; они вступили на лестницу, которая вела в отдельные кабинеты, и мы поднялись вслед за ними; они остановились только у кабинетов под самой крышей: мы казались двумя их тенями. Отворилась зарешеченная дверь небольшого кабинета; они вошли, и дверь тут же захлопнулась.

Бедная женщина, которую я держал под руку, пугала меня своим волнением; я не мог видеть ее лица, но мы стояли так близко друг от друга, что я ощущал биение ее сердца, трепет тела, дрожь пальцев. Было что-то странное в том, как передавалась мне невообразимая мука, которую я лицезрел перед собой, ведь я не знал этой страждущей женщины, не вполне понимал, в чем тут дело. Однако ни за что на свете я не покинул бы ее в такую минуту.

Увидев, что обе маски вошли в кабинет, дверь которого тут же захлопнулась за ними, она оцепенела, словно громом пораженная, потом подбежала к двери и попыталась услышать, что происходит за ней. Малейшее неосторожное движение могло выдать несчастную, погубить; я повелительно схватил ее за руку, втащил за собой в соседний кабинет, опустил решетку и запер дверь.

«Если вы желаете слушать, слушайте по крайней мере здесь», — заметил я.

Она опустилась на одно колено и приникла ухом к перегородке, а я остался стоять в противоположном конце комнаты, скрестив руки на груди и задумчиво склонив голову.