Маскарад любовных утех

– Только через год меня с того лекарства сняли, и я в себя пришла… Мама родная! Кутя оторва, Ирина у Юли в лучших подружках состоит – змеей Горская в чужую семью вползла. Я пошла к Юлечке и спросила: «Почему ты позволила дочери разбойничать?» Та в позу встала: «Девочка так самовыражается. У нее творческая натура, артистическая, очень эмоциональная, она протестует против ограничений. На, почитай книгу по психологии, в ней написано: “Подростка нужно исключительно хвалить”». Вот тут у меня терпение лопнуло. Я не выдержала и конкретно Юле сказала: «Хватит вирши слагать, займись дочкой. Перестань ей потакать, расскажи мужу про все проделки Кути. Осознай наконец: вседозволенность не есть любовь. Ребенку требуется розга, ты девочку развратила. И гони Горскую, нельзя постороннюю бабу в свой дом впускать и разрешать ей здесь распоряжаться. Очнись! Это плохо закончится, ты потеряешь и мужа, и дочь». Юля, как обычно, в слезы. Начала причитать, что у нее депрессия, ее никто не понимает, не ценит. Но жалости она от меня не дождалась. Долго мы с ней толковали, жесткая беседа получилась. Все ей в лицо выложила: что сексом с мужем надо минимум два раза в неделю заниматься, что пора тетрадь с дурацкими стихами сжечь, что Ирина ей не близкая подруга, а хитрая дрянь.

– Полной правды вы ей не открыли, – заметила я. – О том, что Горская спит с Андреем, небось не сообщили.

– Нет, не рискнула, – призналась Тамара Федоровна. – Понимала, не должна Юля знать ни про то, что на самом деле творится в маленьком домике, ни про связь мужа со вдовой. Слишком это для нее, психика не выдержит. Я Юле велела дочерью вплотную заняться. А об Ирине сама позаботилась. Позвонит та в дверь, сладенько заведет: «Таточка, как у вас дела? Не надо ли помочь? Я готова все сделать». А я отрезаю: «Спасибо, без посторонних обойдемся. Юлия занята, просила ее не беспокоить». Грубо, конечно, зато она перестала в нашей столовой часами рассиживаться. Ну а теперь пусть Кутя расскажет, что дальше стряслось. Я-то при самоубийстве жены Андрюши не присутствовала.

Глава 33

– Вы сказали – при самоубийстве? – переспросила я. – В деле указано, что гибель Юлии – несчастный случай.

Тамара Федоровна поморщилась.

– Вы же умный человек, неужели не сообразили, что с парнями в форме не так уж сложно договориться? Андрей достал кошелек и сказал: «Ребята, эксперт подтвердил, что жена сама вниз прыгнула, криминала нет. Давайте запишем, что она выпала из окна случайно. Весь поселок новость и так обмусоливать будет, но у меня дочь-подросток. А каково девочке жить, постоянно слыша про суицид матери?»

Я взяла чашку.

– Дальше можете не продолжать. Оля, если вам не слишком тяжело, объясните, что на самом деле случилось?

Девушка схватила висевшую на спинке соседнего стула шерстяную шаль и закуталась в нее.

– Я не знала о жестком разговоре мамы и Таты. Для меня ситуация выглядела так. Вечером мамуля, увидев очередную двойку в моем дневнике, дала мне шоколадку и стала утешать: «Не расстраивайся, учительница тебе просто завидует, ты молодая-красивая, а она карга старая». На следующий же день, когда я опять с «неудом» из школы вернулась, мама взвилась, заорала: «Хватит! Надеваю ежовые рукавицы!» И начался ад. Я более ни на секунду не оставалась одна. В дом приехал стилист, который насильно мои волосы перекрасил. Пирсинг вытаскивать я категорически отказалась, и мать мне пощечин надавала, я в ответ тоже ее стукнула. Она убежала, потом сок принесла: «Давай помиримся, обе погорячились». Я кружку опустошила и вскоре еле до кровати добрела, заснула. Открываю глаза – кольца в губе и «гвоздика» в носу нет. Все понятно стало: мамаша снотворное в питье подмешала, а пока я дрыхла, со мной мастер поработал. И пошла у нас война.

Ольга поморщилась – рассказ давался ей с трудом, но все же продолжила.

– Мама наконец поведала отцу про все мои закидоны, а тот на нее наорал: «Следить за девкой надо было!» Мать спохватилась, принялась меня воспитывать изо всех сил. Представляете, расписание составила и учла в нем даже время на походы в туалет! Сейчас-то я понимаю, что с таким ребенком, как я, следовало с пеленок строгость проявлять, но тогда я просто возненавидела мать, ведь она у меня в комнате спала и лишала общения с теми, кого я считала друзьями. В школе вообще невыносимо стало, надо мной даже первоклашки ржали – мамаша моя сидит на всех уроках. Цирк в огнях! Мне казалось, что все против меня ополчились – учителя, директор, отец, мать, даже Тата. Единственное, что мне разрешалось делать в одиночестве, это один час гулять во дворе. Забор ведь высокий, перелезть через него я точно не смогу. Хожу как-то раз по участку, рыдаю. Неожиданно слышу голос Горской: «Солнышко, что случилось?» Ирина Леонидовна подошла к туям, которые наши территории разделяют, и так участливо на меня посмотрела… Я к ней кинулась, давай свои беды выплескивать. Горская меня обняла. «Детонька, я помогу тебе, поговорю с Юлей. Шатнуло твою маму из одной крайности в другую. Положись на тетю Иру, я твой лучший друг».