Маскарад Мертвецов (СИ)

Фредбер боязливо приоткрыл глаза и повернулся к другу. Как всегда понять его эмоции золотой медведь не мог, не только из-за маски на лице, но из-за того, что Марио был единственным, чьи мысли он никогда не мог прочитать. Голди спустился полностью в подвал, но не стал по обыкновению зависать вверх тормашками, а опустился на пол перед Марионеткой и серьёзно посмотрел на него. В голубых глазах, а сейчас они были именно такими, читалось беспокойство, непонимание происходящего и немного страха. В таком бешенстве его друг не был даже в тот день, когда погиб малыш Энди…

– Марио, так что произошло? – всё-таки решился переспросить Фредбер.

– Случилось кое-что очень плохое, но я не буду пока об этом говорить вам, – скрещивая руки на груди, мрачно ответил тот. – Скажу только то, что нам нужно поспешить с нашим планом…

– Неужели, тот человек снова убивает? – глаза Голди испуганно расширились. – Уже почти полгода, было тихо… Я думал, он…

– Нет, он никого не убивал за всё это время, – покачал головой Марио. – Но он совершил последнюю в своей жизни ошибку! Он жестоко мне за это заплатит!!!

Он вновь взбесился и в ярости полоснул когтями по стене, на которой остались четыре довольно внушительные царапины. От чего Фредбер в испуге отшатнулся от друга, врезавшись в кучу хлама, в которой тут же увяз. Заметив это, призрак тут же взял себя в руки, ещё не хватало покалечить кого-то из близких…

– Прости, я не хотел тебя пугать, – виновато произнес он, помогая подняться медведю. – Просто, то, что он натворил, переходит все границы… Я слышал полночи на верху что-то сильно грохотало, – чуть погодя задумчиво сказал Марионетка, когда Голди уже стоял на ногах. – Я не рискнул подняться… Что у вас там происходило?

– Если честно, не могу это нормально объяснить, – ответил Фредбери и, запустив руку в свои светлые волосы, рассеянно взлохматил их. – Бонни внезапно взбесился. Он включился раньше времени и несколько часов носился по ресторану, громя всё на своем пути. Не припомню, чтобы хоть раз видел его таким… Правда, сейчас он немного успокоился, но всё равно до сих пор невменяемый. Мы пытались выяснить, что с ним, но он в ответ только злобно матерится и что-то неразборчиво бормочет. И ни я, ни Эдвард не можем прочитать его мысли и эмоции. Не знаю, как он это делает, но он блокируется от нас…

– Что?! – Марио был словно громом поражен, и, казалось, белые точки в его чёрных глазах расширились.

«Не может этого быть… Неужели Бонни почувствовал раньше меня, что происходит?»

Немного придя в себя от шока, Марионетка решительно посмотрел на своего младшего друга и серьезным спокойным голосом произнес:

– Пошли, с этим надо разобраться немедленно.

– Марио, ты…

– Я в порядке, справлюсь с собой. Сейчас куда важнее понять, что переклинило его…

Бонни сидел в глубине сцены, прислонившись спиной к стене и запрокинув голову назад. Ярость и гнев уже давно прошли, уступив место апатии. Он смотрел в пустоту своими кроваво-красными глазами, а на его лице было странное отстраненное безразличие ко всему. Периодически к нему подходил кто-то из друзей и пытался привести в чувство, но он ни на что не реагировал, лишь раз послал Фокси куда подальше спокойным холодным тоном без каких-либо эмоций.

В груди у парня поселилось непонятное и необъяснимое чувство боли, не похожее ни на что испытанное им раньше. Он не был человеком и не мог сказать, что это болит сердце, его просто не было… В действительности мучилась его душа, её словно кто-то пропустил через мясорубку, искромсал на кусочки, а потом склеил как попало… Ему было безумно плохо, но аниматроник никак не мог понять почему. А перед его внутренним взором стояла ужасная картинка его любимой девушки с залитым слезами испуганным лицом и истерзанным окровавленным телом…

Внезапно кролика накрыла тень от высокой фигуры. Перед ничего не видящими глазами встал Марионетка. Призрак внимательно смотрел на друга, он пытался проникнуть в его разум, но у него ничего не выходило – каким-то образом Бонни блокировал своё сознание. Марио нахмурился под маской, похоже, придётся использовать крайнюю меру, хоть ему и не хотелось. Единственный способ всё узнать был весьма болезненным для него, но только с помощью него можно было это сделать.

– Прости, Бонни, но мне придётся всё-таки проникнуть в твой разум, как бы тебе этого не хотелось, – сказал Марионетка, так и оставшемуся безразличным кролику. – Я должен узнать, что ты почувствовал. Иначе не смогу помочь…

Призрак наклонился к неподвижно сидящему парню и положил ему руку на голову. Лучше было бы для этой процедуры снять маску, но Марио не мог на это решиться, лучше уж потерпит дополнительную боль. Тяжело вздохнув, он посмотрел прямо в пустые глаза друга.

Тишину нарушил крик, наполненный невыносимым страданием. Бонни резко дернулся, пытаясь отвести взгляд, но Марио держал сильно, а тело аниматроника опутал жгутами сизый с белым дым, не давая ему ударить призрака и вырваться.