Маскарад (пер. С.Увбарх под ред. А.Жикаренцева)

– О, Эсме! Я ведь собиралась отложить эти деньги на старость! – На мгновение она задумалась. – Даже и так, все равно не получится. Ты взгляни на нас с тобой со стороны, разве мы похожи на людей, покупающих билеты в ложи?…

Из кареты выбрался Энрико Базилика.

– А кто сказал, что билеты будем покупать мы? – усмехнулась матушка.

– О, Эсме!

Звонок на входной двери магазина зазвонил так тоненько, как будто стыдился издавать что-то столь вульгарное, как звон. Скорее он предпочел бы вежливое покашливание.

Это был самый престижный магазин одежды во всем Анк-Морпорке. Полное отсутствие чего бы то ни было столь вульгарного, как товар, – самая верная примета престижного магазина. Редко, но с замыслом разбросанные кусочки дорогого материала лишь намекали на имеющиеся возможности.

Магазин был не из тех, в которых что-то покупают. Это был салон, где можно выпить чашечку кофе и поболтать. Не исключено, правда, что в результате немых переговоров четыре – пять ярдов тонкого и крайне дорогого материала все-таки сменят своего хозяина, но даже в этом случае не будет иметь места ничего такого грубого, как продажа, ни-ни.

– Эй, к вам покупатели пожаловали! – завопила нянюшка.

Из-за занавески показалась некая дама и внимательно обозрела посетительниц – вполне возможно, сделала она это посредством носа.

– Вы, наверное, ошиблись дверью, – произнесла она.

Мадам Зарински с детства приучали вежливо обращаться со слугами и торговцами, даже такими потрепанными, как эти две старые вороны.

– Моя подруга хочет купить платье, – ответила одна из ворон, та, что попотрепанней. – Благородное, со шлейфом и искусственной задницей.

– Черного цвета, – уточнила худенькая.

– И со всеми причиндалами, – продолжала потрепанная. – Сумочку на цепочке, пару очков на палочке и всяко разно.

– Боюсь, это будет стоить чуточку больше, чем вы планируете потратить, – улыбнулась мадам Зарински.

– И сколько эта чуточка? – спросила потрепанная.

– Видите ли, это магазин одежды для избранных.

– Поэтому мы сюда и пришли. Нам не нужны дешевые тряпки. Меня зовут нянюшка Ягг, а рядом со мной… госпожа Эсмеральда Ветровоск.

Мадам Зарински смерила госпожу Эсмеральду инквизиторским взглядом. Нельзя отрицать, эта женщина и в самом деле держалась с определенным достоинством. А смотрела прям как герцогиня.

– Из Ланкра, – уточнила нянюшка Ягг. – Если бы она захотела, то имела бы свою консерваторию, но она не хочет.

– Э-э… – Мадам Зарински решила, что до выяснения дальнейших обстоятельств лучше подыграть подозрительным клиентам. – Какой стиль вы предпочитаете, госпожа?

– Что-нибудь благородное, – тут же откликнулась нянюшка Ягг.

– А не могли бы вы определить чуточку поточнее?…

– А не покажете ли вы, что у вас есть? – предложила госпожа Эсмеральда, усаживаясь в одно из кресел. – Платье нужно для Оперы.

– О, вы покровительствуете опере?

– Госпожа Эсмеральда покровительствует всему, – решительно заявила нянюшка Ягг.

Мадам Зарински держалась так, как держатся люди ее класса и воспитания. Ей с детства внушили определенный взгляд на мир. Когда мир не согласовывался с ее представлениями, она немного сопротивлялась, но потом, подобно гироскопу, в конце концов восстанавливала равновесие и продолжала вращаться так, будто ничего не произошло. Если бы цивилизации пришел конец и людям ничего больше не осталось, кроме как питаться тараканами, мадам Зарински по-прежнему пользовалась бы салфеткой и смотрела свысока на тех, кто ел тараканов с ножа.

– Я, э-э, продемонстрирую вам несколько образцов, – произнесла она наконец. – Прошу прощения, я удалюсь на одну минутку.

Мигом исчезнув в лабиринте мастерских (там позолоты было куда меньше, чем в салоне), она прислонилась к стене и призвала главных портних.

– Милдред, к нам пришли две очень странные…

Она замолчала на середине фразы. Странные клиентки последовали за ней! И теперь они спокойно прогуливались по проходу между столами портних. Кивали работницам, рассматривали платья на манекенах.

Мадам Зарински быстро взяла себя в руки.

– О, прошу вас, тут не…

– Сколько стоит вот это? – палец госпожи Эсмеральды ткнулся в творение, предназначенное для вдовствующей герцогини Щеботанской.

– Боюсь, данное платье не продается…

– А сколько оно стоило бы, если бы продавалось?

– Триста долларов.

– А смотрится на все пятьсот, – заметила госпожа Эсмеральда.

– В самом деле? – замигала нянюшка Ягг. – О, а ведь и правда, а?

Платье было черным. По крайней мере, теоретически. Скажем так, его можно было сравнить с крылом скворца. Платье сшили из черного шелка и украсили янтарным бисером и блестками. Это был черный цвет, который надевают по праздникам.

– На вид примерно моего размера. Мы берем его, Гита, расплатись.

Гироскоп мадам Зарински стремительно изменил направление вращения.

– Берете? Прямо сейчас? За пятьсот долларов? И вы платите? Платите сейчас? Наличными?

– Гита, реши вопрос.

– О… Да!