Маскарад: Последние ночи (СИ)

Крэйвен, глядя на Иолу, усмехался, прекрасно зная, откуда ветер дует. Все характеристики, манеры и внешность, все это переходило через весь род, что делало его одним из наиболее уважаемых. Само собой, он возжелал стать его частью любым путем. Но первоначальный замысел провалился – Линч в открытую заявила, что мужчина ей безразличен и впредь пусть не подходит с подобными предложениями. Мало того, несмотря на бытность Фэйт неонатом, ее поддержал Виктор, строго наказав своему подчиненному даже не пытаться завоевать эту женщину. Когда же в поместье Виктора появился его приемный Птенец, автоматически ставший частью его рода, которого Виктор воспитывал как благородную леди, Крэйвен все-таки решил продолжить дело. Тем более, что, по его мнению, красавица с голубыми глазами и блестящими волосами цвета темного шоколада, красиво обрамляющими лицо, была посимпатичнее упрямой американки Линч. Но Павлиди ни в какую не желала идти на контакт.

Видя, что та не собирается поддерживать беседу, Крэйвен прямо высказал свое требование: быть с ним во время приезда леди Амелии в поместье. Сородичи давно обсуждают статус их взаимоотношений, так что давно пора предстать перед всеми в качестве пары.

- Морда не треснет?- с лица девушки моментально исчезли спокойствие и вежливость. – Губу закатай, а не то найдутся те, кто поможет это сделать.

Выпалила и, жалея, что не владеет Доминированием, на максимально доступной скорости покинула комнаты тихо кипящего от злости Тореадора, который подумывал, не обратиться ли ему к какому-нибудь другому Вентру, чтобы тот загипнотизировал Павлиди и внушил ей правильные мысли. Сама Иола, добравшись до своих покоев, была готова рвать и метать, крушить все вокруг, но этот вариант не доступен – Виктор вряд ли одобрит такое поведение в его доме. Однако настроение моментально поднялось, когда она увидела тех, кого любила больше других. Улыбка сама собой расползлась по лицу, что вызвало легкие смешки.

Видя, что настроение подруги улучшается с каждой секундой, Александр Надашди подошел и по-дружески обнял ее, а Егор Бургомистров заявил, что у него отличные новости для них троих, так что венгерке больше не придется терпеть общество Крэйвена.

- Пусть жалуется кому угодно, – хмыкнул Делец. – Все давно знают, чего он хочет.

- Не дай Каин придется что-то рассказывать, – пробурчала Иола.

- Что рассказывать? – прозвучал знакомый голос.

Вздрогнув, друзья обернулись. Они настолько увлеклись, что не заметили, как к ним подошел Виктор со своей свитой. Крэйвен маячил где-то вдалеке, однако не мог подойти к девушке настолько близко, насколько ему хотелось. Князь Будапешта, довольно влиятельный в Европе Сородич, подошел поближе к своему Дитя и двум ее приятелям, которые моментально вытянулись по струнке и отдали честь.

- Так что же ты мне расскажешь? – повторил свой вопрос Старейшина и, увидев, что воспитанница опустила взгляд, приказал: – Иди за мной.

Легкий взмах руки – и свита покорно расступилась, не смея идти за своим Князем, пока тот не разрешит. Следуя за Виктором, Иола гадала, с чего начать разговор. Если Старейшина решил поговорить с ней с глазу на глаз, то либо случилось что-то из рук вон выходящее, либо он все-таки хочет обсудить ту ситуацию с Крэйвеном. Эта мысль вызывала жуткую дрожь в теле, но Бруха старалась этого не показывать. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел ее слабость и впоследствии воспользовался ею – среди жителей поместья было немало тех Сородичей, которые считали, что венгерка зря ломается, отвергая Крэйвена, ведь он, как никто другой соответствует ее статусу. Пусть она не одной крови с Старейшиной, приемная или нет, но она все еще оставалась дочерью Князя. Они советовали Виктору не обращать внимания на женские капризы, однако Вентру резко пресек все аргументы одной только фразой, что его воспитанница сама будет решать, что и когда ей делать. Против этого никто не посмел возразить, но мысли все равно оставались прежними.

Знаком приказав свите оставить их и подать кровь, Старейшина убедился, что в его покоях никого не осталось и только тогда позволил себе на какое-то время побыть просто любящим приемным отцом. Он подошел вплотную к Иоле и обнял ее с улыбкой. Вампирша, чувствуя, что успокаивается, обняла в ответ.

- Как ты, Дитя?

- Немного поговорили, и стало лучше, – девушка не могла перестать улыбаться. Виктор, по мнению девушки, был единственным, кто понимал ее.

- Мы давно не проводили время вместе, – как только слуга поставил на дорогой стол хрустальный кувшин с кровью и двумя бокалами, его тут же попросили уйти. Налив драгоценную жидкость, Старейшина протянул один бокал воспитаннице. – Нам следует чаще проводить такие ночи и разговаривать друг с другом.

Павлиди сделала пару глотков и заулыбалась еще шире, ощущая как по венам течет легкий, но такой приятный жар, который разогревает тело и дает ощущение, что она может горы свернуть. Князь никогда не кормил ее плохой кровью, всегда говорил, что его дочь достойна самого лучшего.