Маскарад со смертью

Клим Пантелеевич заметил, что думалось ему почему-то всегда лучше вечером, когда спадала жара и ветер колыхал верхушки деревьев, по которым перекатывался красный мячик уставшего от полуденной работы солнца. В такие минуты, сидя в кресле, он, казалось, бесцельно созерцал блуждающим взглядом все, что могли охватить глаза: синее небо, птиц, вычерчивающих в бесконечном пространстве замысловатые геометрические фигуры, и даже ветви могучего дуба, наполненные шумным многоголосьем пернатых. Ардашев применял способ фокусирования внимания через его внешнее рассеивание – один из методов йоги, освоенной еще во время заграничных странствований.

Вот и сейчас, когда издалека подкрадывались сумерки, он смотрел на закат, пытаясь поймать ту пространственную точку, где последний солнечный луч сливался воедино с горизонтом, образуя на небосводе багровое зарево. Сконцентрировав внимание на постороннем объекте, Клим Пантелеевич незаметно для себя переходил к логическим рассуждениям: «Итак, Соломон Моисеевич Жих, как следует из его письма, собирался обменять полученные ранее от лже-курьера камни обратно на деньги. Для этого даже прихватил с собой саквояж. Но боялся, что его могут обмануть, и перестраховался: драгоценные камни разных цветов залил карамелью и сложил в коробочку от монпансье «Георг Ландрин». Но для чего-то в последний момент перед назначенной встречей купил еще одну, круглую коробку с надписью «Москва». Так вот она исчезла… Теперь эта микстура… Куплена у Минца в «Красной аптеке». Зачем он приобретал их там, если у него своих аптек хватает? На этикетке указано, что травяной настой был приготовлен пятого августа – как раз в день убийства. Выходит, он перед смертью зашел в ближайшую от места встречи аптеку, чтобы купить лекарство от головной боли? Чушь! Полная и беспросветная бессмыслица! Итак, на сегодняшний день я нашел только часть партии драгоценных камней, и далеко не самые дорогостоящие экземпляры. Львиную долю стоимости составляли брильянты, которые либо находятся где-то в доме Жиха, либо путешествуют в неизвестном направлении. Но сдается мне, что Соломон все-таки обхитрил злоумышленника не только с цветными камнями, но и с алмазами. Их местонахождение вероятнее всего возможно вычислить логическим путем. Ключ к разгадке – пустой пузырек аптечной микстуры… Пока непонятно… Придется вернуться к этой теме позднее… До сих пор нет ответа и на главный вопрос: кто же убил Соломона? Полиция считает, что это Аполлон Абрашкин. Сомнительно. А кто, кроме него, мог убить Соломона? Мотив был и у Доршта, с его конфликтом из-за ювелирного дела, и у Пейховича, мечтавшего купить аптеки Жиха. А начальник акцизного управления Гайваронский? Почему бы и нет? Тоже ведь пытался за бесценок получить ломбарды? А содержащийся под арестом Васильчиков? Ну и, наконец, этот богатый неизвестный чиновник, инкогнито скупающий оптом камни. Кто он? Пока не знаю. А Клара? Вряд ли, хотя… Наконец, последний кандидат на злодея – тот, кого я даже не могу сейчас представить в роли убийцы! Хорошо, ну а кто же тогда убрал самого артиста? Его мог убить либо сообщник, либо неизвестные заурядные грабители».

Панорама злодеяний все больше принимала расплывчатые очертания, то появляясь, то вновь ускользая от Ардашева, и казалось, какой-то невидимый коварный художник забавляется, затушевывая только что проявившиеся на полотне реальные контуры произошедших недавно событий.

Часы пробили десять. Клим Пантелеевич задул фитиль настольной керосиновой лампы и вернулся на кухню, чтобы за кружкой любимого травяного чая еще раз неторопливо обдумать все версии и одну, только что пришедшую на ум, невероятную догадку…

17 «Лунная соната»

Вениамин Яковлевич Доршт жил на Ольгинской улице. Старый купеческий дом он приобрел всего несколько лет назад и, перестроив его на европейский манер, превратил в яркое и необычное в архитектурном отношении здание. Снаружи оно было обложено кирпичом и оштукатурено. Новый фасад украсили колоннами, полукруглыми окнами, а над ними выросли разнообразные геометрические фигуры из лепнины: квадраты, прямоугольники, окружности, перечеркнутые посередине двумя линиями, и даже кресты. Кабалистические символы если и не указывали на принадлежность хозяина к великому братству «вольных каменщиков», то, по крайней мере, об увлечении масонской символикой свидетельствовали уж точно.

На массивной входной двери золотом отливала на солнце латунная табличка «Доршт В. Я. – финансовые консультации». Под ней на декоративной планке красовалась аккуратная рукоятка звонка с надписью: «Прошу повернуть».

Присяжный поверенный дважды выполнил это указание. Вежливая прислуга провела адвоката в гостиную, и, усадив гостя в кресло рядом с фортепьяно, скрылась в покоях дома. Ардашев разглядывал развешанные по стенам картины, но внезапно отворилась дверь, и навстречу, расточая улыбки, вышел хозяин дома:

– Ну вот, Клим Пантелеевич, вы наконец и пожаловали. Я, признаться, еще вчера ожидал вашего визита. Что ж, если не возражаете, прогуляемся по саду.

– С удовольствием.