Маскарад со смертью

– А почему Тюлькин находился на рабочем месте? Да еще так поздно? Насколько я знаю, на время следствия его отстранили от должности, или нет? – внимательно рассматривая портьеру, спросил Расстегаева присяжный поверенный.

– Да, да. Конечно. Могу только предположить, что у него остался запасной ключ от кабинета. Кто мог знать, что он им воспользуется! Несмотря на этот досадный инцидент с казенными деньгами, человеком он был очень ответственным и, видимо, решил исправить ошибки, допущенные при заполнении почтовой документации. Вот и пришел в бывший свой кабинет, когда никого кроме сторожа в здании уже не было. Боялся приезда комиссии.

– Что за комиссия? Откуда?

– Из Владикавказского почтово-телеграфного округа, куда, как известно, входит и наше почтовое ведомство, – заложив руки за спину, пояснял почтмейстер.

– А что говорит сторож? – Ардашев повернулся и вопросительно посмотрел на Поляничко.

– Никакого выстрела он не слышал. Все было тихо, только гром гремел. Посторонних, говорит, в здании не было, кроме уборщицы – семидесятилетней старухи.

– Да, много непонятного, – задумчиво проронил присяжный поверенный.

– Что ж тут непонятного? Все ясно как божий день! – громко заявил следователь, обратив на себя внимание сразу всех присутствующих.

– Разрешите полюбопытствовать, Александр Никанорович, а что, с позволения сказать, вам ясно? – слегка сощурив левый глаз, вкрадчивым голосом хитро спросил Поляничко.

– А все! Как проник злоумышленник, как убил Тюлькина и как, незамеченный, скрылся.

– Пожалуйста, поведайте, а мы послушаем, – поглаживая правой рукой усы, плутовато сощурился начальник сыскного отделения.

– Скажу так: преступление готовилось загодя. Убийца еще во время рабочего дня прошел в помещение почты. Естественно, на него никто не обратил внимания. Мало ли посторонних ходит по этим коридорам! Он поднялся на второй этаж, дошел до пожарной лестницы, открыл подобранным заранее ключом навесной замок и залез на чердак. Люк за собой прикрыл. Дождался, пока придет Тюлькин. Спустился обратно, ожидая под дверью, когда загремит гром, а потом заскочил к нему в кабинет и выстрелил. Вот поэтому-то сторож ничего, кроме раскатов грома, и не услышал! Заперев дверь, злоумышленник тем же путем пробрался на крышу, а оттуда, воспользовавшись веревочной лестницей, преспокойненько спустился вниз по водосточной трубе. Вот и все. – Следователь гордо скрестил руки на груди и походил на главнокомандующего, следящего за ходом судьбоносного сражения.

– А мотив? – не утерпел Каширин. – Почему он прикончил этого «таракана»? И зачем ему нужно было обязательно стрелять, если его и линейкой прихлопнуть можно?

– А вот мотив мне неизвестен. Но могу предположить, что его мог убрать сообщник, с которым они, например, не поделили деньги. А может, Тюлькин что-то знал и этим кого-то шантажировал? Да мало ли что могло стать причиной его убийства!

– А что, господа, гильзу-то нашли? – поинтересовался адвокат.

– Нет, к сожалению. Всю комнату облазили, даже заглянули в известную вам голландскую печь – нигде нет, – оправдывался старый сыщик. – Но пуля застряла в стене, и мы ее выковырнули. Вот, полюбуйтесь. – С этими словами он полез в карман и достал свернутый носовой платок. Аккуратно его раскрыл и протянул Ардашеву.

– Смотрите-ка, почти не расплющилась… Явно это не браунинг и не наган. Действительно, похоже, на маузер, – держа кусочек свинца, заключил Ардашев.

– С отсутствием гильзы – тоже все просто! Злодей обмотал пистолет тряпкой, в которой она и застряла, – опять заговорил Чебышев. Его тщеславие пострадало в тот самый день, когда, расследуя кражу казенных денег из этого же кабинета, адвокат в пух и прах разбил его версию о способе проникновения в помещение через окно. И теперь следователь жаждал реванша.

– Весьма возможно, – согласился присяжный поверенный и, предупредив, что скоро вернется, покинул кабинет.

– Умыл! А? Умыл наконец, Никанорыч, адвоката! Вот голова! – похлопывая следователя по плечу, злорадствовал Каширин, расхаживая взад и вперед по кабинету. – Пусть вот Клим Пантелеевич под дождичком погуляет, помокнет, глядишь, и научится полицию уважать!

Как раз в тот момент, когда помощник начальника губернского сыска громогласно восхищался интеллектуальной победой Чебышева, дверь бесшумно открылась, и в проеме возник Ардашев. Его сюртук был совершенно сухим.