Маскарад в монастыре

Коснулась губами его кожи, ощутила солоноватый вкус. Услышала его хриплое дыхание около своего уха. Моя рука скользнула по его спине – уже влажной от пота – до напряженных ягодиц. Не удержавшись, я звонко шлепнула его. И тут же поплатилась за это – Валлар вбил меня в камень алтаря несколькими мощными толчками, а затем и вовсе повалился сверху, придавив своим телом.

Он уткнулся лицом мне в шею и только тяжело и прерывисто дышал. Я же могла только гладить его совершенно мокрые волосы и плечи.

– Спасибо, – услышала я, когда Валлар поднялся и сделал шаг назад.

А затем опустился вниз, на пол, оперевшись спиной в основание статуй. Прикрыв глаза, он сидел, запустив пальцы в волосы, и дышал все более размеренно и ровно.

Кажется, мне пора сматываться – ведь скоро он придет в себя, и тогда вопросов не избежать. Как я буду объяснять, что я Джой и та самая разыскиваемая им Луара вар Зения, я так и не придумала. Поэтому отложу до утра.

Там видно будет.

Подхватив свой плащ с пола, я накинула его на плечи и снова вышла за дверь. В прачечной уже никого не было, так что я прихватила свой швейный набор и никем не замеченная вернулась в келью.

В которой никого не было.

Кати еще не пришла, хотя танцы, я думаю, закончились давным-давно. Уж она-то никогда себе не позволит подобного безумства, и сейчас просто деликатно любуется звездами с каким-нибудь кавалером. А ее братец несет дозор неподалеку, чтобы с сестрой не дай боги не случилось чего-то непоправимого.

Кое-как натянув ночную сорочку, я склонилась над своим тайником. Вытащила все картинки, сунула на самое дно маску и, аккуратно сложив монастырский балахон, затолкала его поверх. Картинки отправились на дно собираемого еще со вчерашнего вечера чемодана, а я – в кровать.

Чтобы через несколько минут забыться сном.

– Джойана Луара вар Зения! – вырвал меня из сладкой дремы окрик наставницы Аноры. – Как ты могла такое совершить?!

Глава 11

Ночка у Хасселя выдалась нелегкая.

Но господину, его светлости князю Шелье, о том знать совершенно не интересно, а значит – это не имеет никакого значения.

Найти Луару вар Зения не удалось. Как и Джой – обеих словно унесло ветром за горы. А они были нужны. Особенно в свете пришедших новостей.

Маскарад начался, и это только добавило проблем. Господин был рассержен и зол. Девицы не отлипали, даже видя его костюм – красные одежды Главы ордена Огня. И это строгое монастырское воспитание!

Ладно еще Джой, она на воспитанницу похожа, как кошка на лошадь. Но остальные девицы, похоже, от нее не отстают. Чего стоит “райская птичка” – Хассель отлично видел, как она что-то подлила в один из бокалов, которые несла, а затем выбросила флакон в кусты.

Пока “птичка” отсутствовала, он пошарил там и стал обладателем флакона темного стекла, источающим очень тонкий, практически незаметный, но очень характерный запах.

Он едва успел занять свое место позади плеча его светлости, как птичка вернулась и тут же начала клеиться к господину. Чем еще больше его выбесила.

А раздраженный господин – это к неприятностям. Поэтому едва его светлость заметил каких-то недоносков, явно ищущих неприятностей, как он отправил Хасселя разобраться.

Парнишки оказались сыновьями каких-то мелких аристократов, но по счастью – без оружия. Так что Хассель их очень аккуратно успокоил прямо в той прачечной, куда они так неосторожно вломились.

Кроме них, там никого не было. В ночном свете Басти не особенно приглядывался, тем более, что в прачечной окошки были маленькие, и луна в них не заглядывала. Но он успел заметить у самого окна открытый и брошенный швейный набор.

Похожий он видел у Джой, когда та штопала его штаны.

А это уже стоило того, чтобы приглядеться повнимательнее.

В сушильном шкафу почему-то оказался тазик с плавающим в нем желто-зеленым платьем и ученической формой. За скамейкой нашлись женские туфельки. Небольшого размера и явно сделанные по мерке из хорошей кожи. Мягкие. Без каблуков и тем более – подковок, так любимых светскими модниками.

Зато в таких туфельках можно легко передвигаться бесшумно. И нога в них не соскользнет, если вдруг доведется лезть на крышу или через забор.

– Джой, ты здесь? – спросил он тишину прачечной. – Это я, Хассель. Выходи, они тебя не тронут.

Ответа не было. Подхватив туфли, Хассель выглянул во вторую дверь прачечной. Но и там никого не оказалось, лишь коридор с плотно закрытыми дверями.

Пришлось вернуться к господину, чтобы почти сразу занять вахту около дверей монастырского храма. И тут же к нему потянулась очередь страждущих.

– Его светлость молится и велел не беспокоить, – единственное, что он отвечал, закрывая проход.

А потом господин, раздетый до исподнего и явно в каком-то пьяном кураже, послал его за вином и пастилками. С кем господин там собрался пить, ведь он в храме один? По крайней мере Хассель был уверен, что через охраняемую им дверь никто не вошел.

Подозвав одного из младших слуг, следующих на почтительном расстоянии, Хассель послал за заказом. И когда слуга вернулся – оставил вместо себя, а сам отправился на проверку.