Маскарад в стиле ампир

— Возникли непредвиденные обстоятельства. Это срочно. Если поможете, позволю вам прокатиться в моем ландо. Обещаю, что ничего плохого это ей не предвещает. Как раз наоборот.

— Можно притвориться больным, но тогда придется просидеть в гостинице весь вечер.

— Что если порезать палец? Придется, конечно, сделать повязку, но не нужно будет сидеть в четырех стенах.

— Отличная идея, — Джонатон вынул маленький перочинный ножик и открыл лезвие.

Хартли взял у него нож и убрал лезвие на место.

— В этом нет необходимости, Джонатон.

Джонатон с опаской огляделся.

— Здесь зовите меня, пожалуйста, Дэвид.

— Согласен. Предлагаю обмотать палец носовым платком и сказать сестре, что порезались, подбирая разбитое стекло.

— Надо его вымазать красным, вам не кажется? У меня в комнате есть красные чернила, я ими делаю пометки в учебнике латыни. Скажу, что порезался, когда затачивал перо. Я мигом.

— Идите сначала вы, я приду позже, ни к чему показываться вместе. Стенби может заподозрить неладное.

— Зачем вам все-таки нужна Мойра?

— Исключительно по делу, сэр Дэвид.

— А я надеялся, что она вам понравилась, — сказал Джонатон со свойственным юности откровением. — Она и в самом деле очень славная девушка. Совсем не похожа на леди Крифф. Она думает, что вы о ней плохого мнения. Ей ведь приходится выдавать себя за грубую деревенскую леди, безвкусную и легкомысленную, носить ужасные платья и делать безобразные прически. Мойра считает, что это самая неприятная часть нашего спектакля.

Услышав, что Мойра говорила о нем, Хартли заинтересовался.

— Можете заверить вашу сестру, что она пользуется моим глубоким уважением, несмотря на неподобающие прически и наряды.

— Вам не кажется, что она очень хорошенькая? У нас дома все парни без ума от нее.

— Есть кто-нибудь, кого она предпочитает всем остальным?

Джонатон отрицательно покачал головой.

— Нет. Она не обращает на них внимания. С того дня, как Лайонел Марч — так Стенби называл себя — похитил все наше состояние, она одержима одной лишь мыслью: вернуть деньги и наказать его. Здесь не только деньги, видите ли, хотя нам приходится очень туго, но и дело принципа. Она считает, что это ее долг перед отцом и мамой. Мойра очень принципиальная. Она говорила, что вас Марч тоже обманул. Как это произошло?

— Не меня, а моего кузена Робби Синклера. Он жульнически обыграл его в карты. Робби было только восемнадцать лет, это младший брат Мотта.

— Вы хотите сказать, что Мотт не лакей?

— Он мой двоюродный брат, лорд Рудольф Синклер. В армии мы служили в одном полку, были вместе на Пиренеях.

— Вот это да! — воскликнул Джонатон в изумлении. — Вы убили кого-нибудь?

— Больше, чем хотелось бы, и Мотт тоже. Он меткий стрелок.

— Кто бы мог подумать! По нему этого не скажешь, как вы собираетесь перехитрить Стенби, мистер Хартли?

Хартли кратко изложил ему свой план. Джонатон сказал:

— Так вот зачем вы спускались в туннель тогда ночью. Это вы ударили Мойру?

— Я ходил на разведку. Откуда мне было знать, что это вы с сестрой, я бы не пустил в ход палку. Нужно было понять, как работает вся сеть, чтобы убедить Стенби в законности сделки. Я понял, что это ваша сестра уже позднее, когда увидел рану у нее на лбу.

— Как вы догадались, что Марчбэнк стоит во главе?

До этого момента Хартли не знал, что ведущая роль принадлежит Марчбэнку.

— Догадался по тому, что никто из Джентльменов не был осужден. Надеюсь, что он не Черный Призрак?

— Нет. Это кузен Питер из Ромни. Он иногда появляется для острастки местных жителей. Вам надо было сразу поговорить с Марчбэнком. Он был бы счастлив помочь нам натянуть нос Стенби за то, что этот негодяй сделал с Мойрой и со мной.

— Да, очень жаль, что мне было неизвестно истинное положение вещей с первого дня приезда. Но вам надо идти в гостиную, а я через пять минут направляюсь к вашему номеру, чтобы поговорить с Мойрой.

Джонатон был так доволен собой, что ему хотелось еще поболтать.

— Мне кажется, мистер Хартли, что наше положение сейчас напоминает настоящую войну. Какой у вас был чин? Полковника?

— К сожалению, я только майор. Это звание приобрело отрицательную окраску после знакомства со Стенби.

— А ваше настоящее имя? Мойра говорила, что Хартли — вымышленное.

— Меня зовут Дэниел. А сейчас бегите наверх и «порежьте» палец.

— Сделаю «порез» на правой руке — так не нужно будет выписывать латинские глаголы.

Он помчался в гостиницу. Хартли смотрел ему вслед. Он был рад, что у Мойры был близкий человек, который помог ей пережить трудные годы.

Пятью минутами позже Хартли вернулся в гостиницу. Джонатон сбежал по лестнице навстречу ему, закрутив вокруг руки платок, смоченный красными чернилами. Вид у руки был такой страшный, что Хартли испугался, как бы Мойра не упала в обморок. Он пошел за юношей в Большую Гостиную. Мойра, увидев мокрую от «крови» тряпку, страшно побледнела.

— Джонатон! — воскликнула она, вскочив с дивана. Поняв, какую оплошность она совершила, назвав брата его настоящим именем, Хартли поспешил на выручку.

— Господи, что случилось, — крикнул он, бросаясь к Мойре. По лицу Стенби он понял, что тот не заметил ошибки.