Маски

– От бастарда слышу, – нервно огрызнулся я, оглядываясь и выискивая в толпе маску Лебедя. Со сцены Завуч в костюме Снежной Королевы что-то агрессивно доказывала особо ретивым восьмиклассникам, которые вели себя, мягко говоря, буйно. Те скоро успокоились, и Завуч стала зазывать всех зажечь елку, – пошли к сцене, что ли…

– Бастард моего бастарда – не мой бастард7, – многозначительно заметил Вик, пока мы пробирались сквозь мешанину тел ближе в елке, куда нас упорно тащил Саня.

– Вик, ты точно гик8.

– Сейчас, дорогие бандерлоги, вы узрите мое собственное новогоднее волшебство! – вещал Саня. Правда, из-за его маски мы мало что слышали. А если что и слышали – то не поняли, о чем он.

– Дорогие друзья! Исполним же волю Снежной Королевы, отдадим дань старым обычаям и бла, бла, бла, все вы знаете, што нужно делать! – надрывался в микрофон со сцены Директор под неодобрительный и холодный взгляд Завуча.

Свет в помещении погас почти полностью. Зал одобрительно заулюлюкал, начал кричать:

– РАЗ! ДВА! ТРИ! ЕЛОЧКА – ГОРИ!

В отдалении послышалось несколько отчетливых «Сгори!», но им, кроме Завуча, никто не придал значения.

– И конечно, по всем канонам жанра, с первого раза она не подпалится, – недовольно ворчал Саня.

– А ну-ка, робяты, еще раз!

– РАЗ! Тупой обычай. ДВА! Очень тупой. ТРИ! Нужно искоренять. ЕЛОЧКА ГОРИ!

Каким-то невероятным образом Саня умудрился вклиниться в общий гвалт так, чтоб несколько окрестных человек его услышали, в том числе Женщина-Кошка, Пахом, Лебедь и ее окружающая компания. Все они захихикали.

Елка же тем временем и вправду зажглась. Нет, не разноцветными гирляндами. И нет, она не занялась бодрым огнем. На вершине монструозного вида дерева зажглась голубая надпись: «Пахомов – баран!»

– Пархомов – баран! – почти хором прочел зал и взорвался смехом.

Сам же Пархом, стоящий посреди небольшого круга смеющихся людей, цветом лица стал походить на перезревший помидор. Под ярые возгласы Директора елка загорелась нормальными огнями, однако даже этот факт не мог стереть из памяти участников произошедшее. Оказываясь во все большем кругу из костюмов, Пархом витиевато, но тихо выругался, ухватил Лебедя под руку и повел куда-то на край зала.

– Как будто елку с того конца совершенно не было видно, – бросил ему вдогонку я, под бурное одобрение и рукоплескание Женщины-Кошки.

– Твоих рук дело, Сань? – флегамтичность Вика меня иногда поражает. Он даже бровью не повел от данного зрелища, хотя сам зачинщик чуть не валился на пол от хохота.

– Ха-ххахх-ахх… Уффф. Идеально вышло! Космически! Да, сей перфоманс – моих рук дело, дорогие бандерлоги.

– Примитивщина, Сань.

– Эх, гении всегда остаются неоцененными.

– А я думаю, что это было забавно! – ворвалась в диалог Женщина-Кошка, – этому напыщенному индюку давно пора было указать его место.

– Полностью согласен, милая леди! Тут, конечно, не ради общественного блага все было исполнено, а как маленькая личная месть за события, коими вы, мои собратья, были личными свидетелями.

– Если ты про ту историю, когда он выкупил перед тобой все сладкие булочки, которые ты хотел выкупить сам, то это просто ребячество, – отбрил Вик.

– С маком! Восемь булок с маком! Если это не диверсия и желание насолить, то я – прима Московского театра балета!

Мне немного поднаторело выслушивать в очередной раз подробности «нижайшего и подлейшего, недостойного мужчины поступка» в исполнении Сани, поэтому я спешно ретировался к столу с провиантом.

Подойдя же, я был в равной степени поражен однообразием закусок (те самые пресловутые булочки с маком и пара разновидностей канапе) и ретивыми восьмиклассниками, которые добавляли в общий сок нечто сильно отдающее алкоголем. Прогнав их подальше от столов и попробовав, чего они там намешали, я был уже приятно удивлен: противный вкус алкоголя почти не ощущался, а лишь слегка оттенял фруктовый напиток.

– Если ты решил надраться, то подожди, пока не начнутся конкурсы, – вот так вот, кошек никогда не любил, но одна из них сегодня постоянно оказывается где-то неподалеку.

– Почему же, мне, в принципе, и сейчас ничего не мешает.

– Потому, что все внимание будет привлечено к сцене, и те ребята, которые со злостью на тебя смотрят, смогут еще больше долить.

Я повернулся в сторону, куда указала девушка и отсалютовал стаканом негодующим восьмиклассникам.

– Ну, что же, вечер только начинается, еще будет время, – согласился я с Кисой и разом допил что было в стакане. По телу растеклось приятное тепло.

– А между первой и второй – перерывчик небольшой! – молвил подошедший Безумный Робот, голосом, сильно походившим на Ваню, школьную легенду. А знаменит он был тем, что однажды перепил трудовика, что не удавалось никому. Рекорд в 16 рюмок официально не был зафиксирован по этическим соображениям, но факта это не отменяет.

– Ну, делать нечего, – девушка наполнила один бокал, – придется прислушаться к мудрости Исина9, – она наполнила второй бокал и протянула его мне.

– Кто там говорил, что не стоит сейчас напиваться?