Маски Черного Арлекина

Магнус отшатнулся и театрально всплеснул руками, выразив на лице скорбный ужас. Рот его округлился, и казалось, серые глаза, перечеркнутые алыми росчерками, вот-вот заплачут.

– О Боги! Мои несчастные братья... Неужели и им уготована дорога в эти края? Тем более они уже столько раз тут бывали...

– Прекрати кривляться, иначе отравлю ядом и замотаю в кокон. Тебе нравятся мои бедненькие друзья?

Магнус поднял взгляд к ветвям. Паутина, словно тугие облегающие одежды, облепляла подвешенные тела. Фигуры без кожи, головы без лиц. Нет, они ему не нравились.

– Я – единственный, кто может что-то сделать, – начал он, в первое мгновение даже не задумываясь, о чем говорит. – Никто не справится с тем, что я пытаюсь воплотить в действительность, им просто не хватит духу, не достанет безумной искры в душе, чтобы воткнуть нож в то, что любишь больше, чем жизнь. Они не то что не решатся – не смогут даже измыслить подобный план, все эти умненькие-разумненькие советники, маги и рыцари. Только я один знаю, как спасти людей от ужасов Умбрельштада.

– Считаешь себя умнее всех, Черный Арлекин? Не слишком ли... неоправданно?

– Не умнее. Всего лишь чуточку беспечнее. Меня ничто не держит, я свободен от опостылевших моральных норм, не чту никаких законов и правил и плевать хотел на то, как на меня посмотрят другие. Я презираю весь этот ненужный хлам, называемый жизненными принципами. Достижение поставленной цели – вот то единственное, что имеет смысл.

– Хм. Это уже интереснее, друг мой. Но неужели ты не понимаешь, что в этом мире все не делится на жертв и убийц? Тебе некого спасать, не от кого защищать. Позволь открыть тебе глаза, наивный слепец. Если хочешь чего-то достичь, не лги самому себе и не считай, что познал непреложную изначальную истину. Тебе нужно научиться принимать правду, какой она есть. Сказать, что вижу я? Отвратительную, гнилую еду, пришедшуюся по вкусу, и голодного ребенка, который поглощает ее с жадностью, не замечая того, что уже не может оторваться, раз за разом продолжая заталкивать в рот заплесневелые, черствые куски. Тебе нравится то, что ты делаешь, Черный Арлекин, уж я-то знаю: ты получаешь истинное удовольствие. Я знаю, насколько это будоражит сердце и горячит кровь – ощущение власти не над жизнями, а над душами. Осознание того, что нет никого могущественнее тебя, сводит с ума. И поверь мне, от меня не скроешь: ты затеял все это лишь потому, что это плохо, отвратительно, мерзко, но что важнее – потому, что так нельзя делать. Дух противоречия, бунт юности, взлелеянный с детства и давший всходы. Я видел подобное не раз, ничего в этом нет нового.

– Что ты пытаешься мне доказать, старик? – с вызовом бросил Магнус. – Хочешь лишний раз ткнуть меня носом в мою гниющую и разлагающуюся душу? Так просто посмотри вокруг – смею заверить, ты легко отыщешь здесь и гораздо более дикие вещи. В Печальной стране даже господин ученый ректор таласского университета будет выглядеть сущим недоразумением. – Белый Паук нес какой-то несусветный, бессмысленный бред, и Сероглаза просто подмывало ответить ему тем же.

– Чего же хочешь ты теперь? Иль мало дал тебе я, женщина? – пророкотал очередной призрак за спиной.

Магнус вздрогнул и обернулся. Туман выплеснул из себя большую, длиной в два фута, крылатую птичью фигуру. Призрак ворона нахохлился, сцепив лапки на чем-то, напоминающем спинку большой кровати. Он склонил голову набок и будто бы глянул на кого-то, судя по всему, лежащего под ним.

– Погляди же на него! – Призрак леди убивался от горя – должно быть, она потеряла кого-то близкого ее сердцу, но крошечной частичкой души до сих пор надеялась, что все еще можно вернуть. – Он умер, да?! Почему он умер?! Ты ведь дал ему Живой воды, ты ведь исцелил его.

– Не мертв он, женщина, – недовольно ответил ворон. – Довольно каркать, клюв закрой скорей – твой крик меня в уныние вгоняет.

– Он же приходил в себя... Почему же снова?!