Маски Черного Арлекина

На краю бывшей торговой площади располагался лагерь темных магов. Движения и жизни в нем было не больше, чем на старом, заросшем травой погосте. Большие шатры из черной ткани сейчас мокли под ливнем и походили на чернильные кляксы. Подле одного из них стояла старинная резная карета, выкрашенная в алый цвет, с двумя вороными лошадьми в упряжке. У каждого монстра – никто бы не решился назвать этих существ животными – были огромные клыки, а глаза затягивала багровая пленка. Из широких ноздрей поднимались струйки дыма, с губ на землю капала ядовитая слюна.

В черном шатре, у входа в который и стояла карета, откуда ни возьмись появилась серая туча. Под звуки легкого струнного перебора из клубов сухого пепла в воздухе начала формироваться высокая фигура. Спустя несколько мгновений жгучая пыль опала, и из тени вышел человек в черном плаще. Вышел, чтобы в следующий миг застыть на месте, не отрывая взгляда от нацеленных ему в горло призрачных стрел, висящих в каких-то трех дюймах от его кожи и напоминающих некий жуткий шипованный ошейник. Каждый наконечник представлял собой крошечное остромордое существо, будто бы сотворенное из тумана. Полные мелких, но острых, как иглы, клыков пасти стрел скалились, мелкие твари что-то шипели.

– Зачем явился, Сероглаз? – раздался знакомый голос из темного угла шатра.

– Не нужно, Кровавое Веретено, я по делу...

– Повторяю: зачем явился?

Незваный гость быстро окинул взглядом место, где оказался. Шатер Арсена представлял собой настоящий бедлам. Такое можно было бы увидеть в лавке старьевщика, который ничего не отпускает, но при этом приобретает все, что ему только не предложат. Под своды уходили колонны разномастных книг: были здесь и старинные редкие фолианты, и куртуазные романы, которыми так увлекается свет. На всех стенах, точно гобелены, висели десятки, нет – сотни каких-то чертежей, рисунков углем и кровью, обрывков свитков и еще много чего такого, во что Сероглаз решил даже не всматриваться. В углу выстроились три больших сундука, и они временами гулко сотрясались и бряцали навесными замками, точно оттуда что-то пыталось выбраться. Вся обстановка была причудливой и странной. Даже для некроманта. Это место могло бы напомнить нору какого-нибудь ученого, но уж точно не дом, где живет Арсен Кровавое Веретено: лучший друг и сподвижник Черного Лорда не был ученым, не изучал и не практиковал науки, был далек от материй, которым посвящают свою жизнь монстрологи и географы. А все потому, что он был рыцарем. Рыцарем до мозга костей, а это значит: не слишком-то любил тратить время на бессмысленные вещи, когда можно вызвать кого-нибудь на поединок, потратить полдня на ухаживание за какой-нибудь красоткой или совершить подвиг (в случае Арсена – злодеяние), завершив все это дело веселым пиром или вычурным балом. Именно поэтому удивлению Магнуса Сероглаза не было предела.

На полу, под ногами, лежали острые кинжалы, разбросанные в беспорядке поверх лепестков алых роз, свежих и влажных, сорванных будто всего мгновение назад. К стоящему во мраке большому столу прислонилась лютня. Именно ее струны, перебираемые при помощи волшебства либо же пальцами невидимки, издавали ту мелодию, которую услышал Сероглаз в первый миг своего здесь появления. Во тьме за столом можно было различить черную фигуру. Это был не кто иной, как сам хозяин шатра.

– Медрог укушен, Арсен, – сказал Магнус, переведя взгляд от силуэта Кровавого Веретена на полупрозрачные наконечники, что корчили ужасные рожи и были гораздо более опасны, нежели обычная сталь. Эти клыки, он знал, вгрызаются не в плоть, а в душу.

– Что ты сказал, Магнус? Повтори...

– Черный Лорд передал, что Медрог укушен. Волчий клык нужно сломать.

В тот же миг призрачные стрелы развеялись струйками серого дыма, а на столе мгновенно загорелись три большие масляные лампы, осветив взволнованного Арсена Кровавое Веретено. Сам вид некроманта заставил Сероглаза удивиться не меньше, чем его пристанище. Так мог бы выглядеть человек, которому до жути надоела его внешность. Некогда «коварный соблазнитель женских сердец» носил длинную прическу, русую с легким ореховым отливом, ныне же что-то заставило его обстричь пряди, и сделал он это несколько неумело и криво: любой брадобрей в Гортене ужаснулся бы голове, походящей на репейник, с неаккуратно торчащими во все стороны волосами. Из-за этого лицо Арсена приобрело мальчишеский вид и вкупе со слегка курносым носом и большими яркими глазами омолодило его лет на двести.