Маски иллюминатов

Чем больше этот старый слабоумный дурак извиняется, тем более обидными делаются его слова. Сэр Джон остановился, чтобы положить конец этому нелепому разговору какой-нибудь резкостью, но передумал, увидев, что Вири ужасно бледен, а вокруг его глаз и рта залегли глубокие морщины, словно священника мучила сильная боль. Старик потерял всех своих близких и заслуживает, чтобы к нему относились с терпением. Кроме того, истинный розенкрейцер должен проявлять бесконечное сострадание к тем, кто не посвящен в таинства. Ни сказав ни слова, сэр Джон продолжил путь.

Снова захлопали крылья, но уже где-то далеко позади них. Наверное, это какая-то птица, подумал сэр Джон, досадуя на себя за разыгравшееся воображение.

Лес стал редеть, и вот уже впереди показались башни дома Грейстоков.

— Пришли! — возбужденно воскликнул сэр Джон, снова чувствуя себя мальчишкой, играющим в разбойников. — Теперь мы сможем выбраться отсюда и неожиданно атаковать наших врагов.

XXXIII

Как и обещал Джоунз, Кеннет Кэмпбелл из дома номер 201 на Пол-стрит оказался очень крупным человеком — ростом по меньшей мере в шесть с половиной футов. На стене за спиной Кэмпбелла сэр Джон увидел плакат с его фотографией и подписью «ЛИВЕРПУЛЬСКИЙ КОСТОЛОМ». Не нужно было обладать проницательностью Шерлока Холмса, чтобы догадаться, что Кэмпбелл — борец.

— Вот так я и зарабатываю себе на хлеб, — сказал Кэмпбелл слегка извиняющимся тоном, перехватив взгляд Бэбкока. По-видимому, он угадал в нем аристократа. — Не бог весть какое занятие, но не до гордости, если жрать нечего. Верно, приятель?

Сэр Джон учтиво попытался поддержать разговор.

— Во времена Сократа борьба считалась в Афинах искусством, которым должен был владеть каждый уважающий себя мужчина.

— Сократ? — Кэмпбелл был явно польщен. — Тот малый, который выпил яду, чтобы показать, что не боится всяких тупоголовых уродов? Пардон, ваше преподобие.

Бэбкок взглянул на вытянувшееся лицо Вири и почувствовал, что вот-вот рассмеется.

— Сократ и вправду был очень отважным человеком, — уклончиво сказал он.

— Отважным? — переспросил Кэмпбелл. — Я служил в армии Ее Величества во время войны с бурами. Я знаю об отваге все, мистер. Это уже не отвага, когда он садится и пьет яд, чтобы кому-то что-то доказать. Вы смогли бы так поступить? А я смог бы? А самый отважный солдат в нашей армии, он смог бы? Да ни за что на свете, черт возьми. Прошу прощения, ваше преподобие. Это не отвага. Это нечто большее.

Ну и ну! Борец с философским складом ума. Хотя вряд ли среди знакомых Джоунза мог оказаться простой атлет. Что-то здесь не так. Еще один из нас? Конечно, задавать этот вопрос не было никакого смысла. Вместо этого сэр Джон спросил:

— Как же тогда назвать то, что сделал Сократ?

— Не знаю, — ответил Кэмпбелл. — Обычному человеку этого не понять. Наверное, это Следующий Шаг, о котором все время говорит Джоунз.

— Сократ был язычником, — неожиданно сказал Вири. — Он изменял жене с другой женщиной и с Алкивиадом, вступив с ним в связь, которая противна природе. Возможно, он был отважным и мудрым человеком, но сейчас, несомненно, горит в аду.

Борец расстроенно нахмурился.

— Не будьте таким строгим, ваше преподобие, — с обидой сказал он. — Все мы несовершенны.

К счастью, в этот момент появился Джоунз, и Бэбкок был избавлен от ужасной необходимости слушать, как наивный гигант и самоуверенный карлик обсуждают идеи Сократа.

— Кеннет, дружище! — просиял Джоунз, пожимая руку борца каким-то хитрым и совершенно неизвестным сэру Джону способом. — Отлично выглядишь!

В «Золотой Заре» такое рукопожатие не используется. Может быть, оно из шотландского масонства?

— Наверное, еще лет на пять в этом деле меня хватит, — скромно сказал гигант. — Потом, если не удастся скопить на магазин или паб, вернусь в армию, к своим приятелям.

— В армию? — удивился Джоунз. — Ни в коем случае. Я до сих пор не могу понять, как тебе удалось уцелеть в войне с бурами; только слепой не попадет в такую огромную мишень. Нет, мы не позволим тебе снова рисковать своей жизнью. Помни о сыне вдовы.

Последняя фраза подтвердила догадку сэра Джона. В масонстве Древнего и Принятого Шотландского Устава упоминание о сыне вдовы было кодом для обозначения благотворительной деятельности. Очевидно, Джоунз когда-то был членом шотландской масонской ложи, как и основатель «Золотой Зари» Роберт Уэнтворт Литтл, а Кэмпбелл до сих пор в ней состоит.

— Преподобный Вири, — тепло сказал Джоунз, пожимая руку священнику и похлопывая его по плечу. — Думаю, что никакие слова не передадут всей глубины моего сочувствия. Уверяю вас, что мы — я и Орден, который я представляю, — сделаем все возможное для того, чтобы предотвратить другие трагедии и добиться справедливого возмездия для негодяев, которые виновны в вашем горе.

— Все в руках Божьих, — безучастно произнес Вири. Он снова впал в эмоциональное оцепенение, знакомое всем, кто пережил сильный шок. Это накатывает волнами, подумал Бэбкок, вспомнив свое состояние после смерти родителей.