Маски: Иллюзия заблуждений

— Злился на себя, что допустил все это. Вообще очень сожалею, что позволил одержимости Дениса завести тебя в тупик. Но мне тогда казалось, что я все контролирую.

Тут разговор прервался. Сквозь водопад в помещение скользнул кто-то. Оглянувшись, с удивлением узнал незнакомца, что остановил меня в земной больнице. Сейчас появилась возможность рассмотреть его.

Определенно землянин. Но кожа очень светлая и… жабры.

Я с трудом сдержал недоумение, заметив у основания шеи, не скрытой сейчас одеждой, характерные щели. Что это за существо? Но тут, десятикратно преумножив мое потрясение, на появление гостя отреагировала Регина:

— Здравствуй, Эйар!

— Приветствую, — произнес мужчина, улыбнувшись узкими губами. — Пришел сказать, что восстановление завершено. Ты можешь покинуть капсулу. Вас обоих ожидает еда.

Кивком головы странный землянин указал на водопад за своей спиной, приглашая последовать туда. Пусть я изрядно проголодался, но перспектива заполучить верлианскую еду отошла на второй план — важнее было утолить голод любопытства.

— Вот одежда для Регины, — протянув мне сверток, пояснил Эйар и, стремительно развернувшись, молча ушел.

— Откуда вы знакомы? — Я требовательно впился взглядом в лицо Регины, осторожно вынимая ее из живительного раствора.

Сверток был упакован в кусок ткани, которой я смахнул золотистые капли с тела Регины. Еще там обнаружилась одежда из фантастически легкой ткани — словно невесомой. Впрочем, укрывала она хорошо.

— Эйар помог мне обосноваться в этом мире, — с готовностью ответила она.

Регина смотрела мне в глаза, расправляя складки широкого одеяния.

— Расскажи! — немедленно потребовал я.

Интуиция подсказывала, что тут кроется тайна.

— Когда оказалась в этом времени, я выбралась из воды и спряталась в кустах, желая осмотреться и обсохнуть. С собой имелись документы и немного денег. Я понимала, что в этот раз попала, куда стремилась — в цивилизованное прошлое. И думала, как начать обживаться, когда меня кто-то тихонько позвал: «Регина!»

ГЛАВА 8

Регина

Миг, когда я очнулась от сна из-за нестерпимой боли, запомнился мне выражением глаз Орино. За время, проведенное вместе, я много раз заглядывала в его неземные глаза. Сначала в поисках ответной любви, потом — со страхом. Но они редко отражали какие-то эмоции. Разве что в тот раз на крыше купола — в них была ярость. И у моря, когда он увидел меня у хижины с большим животом. Тогда в его взгляде мелькнул страх.

Сейчас же последним, что я запомнила, прежде чем разрывающая тело боль накрыла тьмой забвения, стали его глаза. В них была непривычная мне мольба, перекрывающая страх и непонимание.

О чем сказал мне этот взгляд, я тогда не успела подумать. Единственное, что заполняло меня в роковую секунду, это был страх за ребенка. Возможно, Орино испугался того же?

Очнувшись на земной верлианской базе, первое, что осознала, — он рядом. Еще до того, как увидела своего заклятого преследователя, почувствовала его. Словно где-то внутри меня завелся крошечный радар, безошибочно реагирующий волной неизменного тепла лишь на одно существо во Вселенной. И сразу, стоило осознать, что Орино близко, нахлынуло спокойствие. Еще до того, как он ответил, я почувствовала, что все хорошо и со мной, и с ребенком. Иначе и быть не может, ведь этот мужчина рядом.

Это чувство покоя так не вязалось с нашими взаимоотношениями. С той круговертью потрясений, в которую превратилась моя жизнь после нашей встречи в Казани. Но — и сейчас я в душе уверилась в этом — только рядом с ним я была жива. Даже когда было страшно, когда я леденела от его планов и намерений, отказывалась принимать и понимать мотивы его поступков, его суть, только рядом с ним я могла заново согреться. И сейчас… Мы были укрыты от солнечных лучей толщей воды, скрыты во мраке подводной впадины, а меня точно жаром окатило и ярким светом нашей звезды, заставляя зажмуриться при взгляде на моего жуткого верлианца.

А его глаза? Эмоций в них больше не было. Наоборот! После ссор во время перелета и этой нелепой аварии мне казалось, мы оба нащупали возможный путь навстречу друг к другу. Осознали, что действительно важно, а что не так существенно и может быть забыто. Спала пелена непонимания и злобы, начала рушиться стена ненависти и взаимных обид.

Но первый же взгляд на Орино испугал меня. Почему — я еще не поняла, но на каком-то интуитивном уровне почувствовала — что-то случилось. Его взгляд был привычно нейтральным, маска — слишком очевидной. Как и в самом начале наших отношений, он укрылся за ней. Оттого я и поспешила заговорить, стремясь разувериться, неужели я заблуждалась и «потепление» между нами придумала сама?