Маски сброшены (СИ)

- Как-то неправильно. Что такого могут поставить младшие, чтобы не сняли старшие?

- Ничего,- согласился некромант,- но истинная сила в отстающих. Они твердо знают одно – без практики не будет перевода на следующий курс. Потому, не помня и не догадываясь об основополагающих вехах защитной магии, они творят такое, что дважды сюда приезжали целые научные делегации. Отсюда и слух.

- Хочу посмотреть,- улыбнулась Грета.

Но подойдя к окну, она резко передумала – прекратившийся на время дождь вновь набирал обороты.

- Жаль,- вздохнул Алистер.

- Пусть уж сейчас прольется, а завтра не будет,- в тон ему отозвалась Грета.

До вечера они играли в карты, шутили и делились воспоминаниями. Алистер, улучив момент, серьезно сказал:

- Если тебе неловко, то я могу лечь на маленькую кровать, а ты с Дикки и Финли спи на большой.

Грета отложила карты и тихо сказала:

- Мой муж ты, а не Дикки или уж тем более Финли.

- Это да,- рассмеялся Алистер.

- И я не собираюсь отказываться от супружеского долга,- она отвела взгляд и честно сказала,- но не уверена, что тебе со мной будет хорошо. Я ничего не умею. Но теорию знаю.

- Теорию?

Он с таким интересом посмотрел на нее, что Грета едва не рассказала, как однажды стала свидетелем жаркой любви двух собак. И как соседка со знанием дела сказала: «От и у людёв все точно так же происходит».

- Да, теорию,- кивнула Грета. – Но экзамен сдавать не готова.

Алистер, посмеиваясь, собрал карты и убрал их на полку.

- Тирна задерживается,- обеспокоенно нахмурилась Грета.

- Она пришла когда ты спала,- улыбнулся Алистер. – И тоже легла. Мне пришлось поколдовать, чтобы завтра твоя подруга проснулась без головной боли. Они с сестрой переборщили с сидром. Но и нам досталась бутылочка.

На стол был поставлен простой глиняный кувшин и две чашки.

- А ты поколдуешь, чтобы и у нас не болели головы? – спросила Грета.

- Здесь недостаточно для похмелья.

Сидр оказался вкусным и поразительно яблочным. Мора Ферхара даже поделилась этим наблюдением:

- Сами яблоки и те не имеют настолько выраженного вкуса.

Тем не менее допивать маленький кувшинчик никто не стал. Алистер убрал его на полку и негромко сказал:

- Я спать.

Грета пожалела, что в комнате нет часов. Но с ужина прошло не так много времени, странно, что некромант захотел спать.

«Либо потратил много энергии на храм»,- подумала Грета,- «Либо опять приступ и он гордо молчит».

Пока Алистер умывался, она поправила сбившуюся простынь и вернула на место второе одеяло. Затем быстро переоделась в простую и грубоватую ночную рубашку. Забравшись под одеяло, Грета крикнула мужу:

- Когда зайдешь, погаси свет!

Если он и удивился, что она тоже легла спать, то виду не подал.

- Расскажешь, что за первояйцо? – тихо попросила Грета и пододвинулась поближе к некроманту.

Помолчав, заговорил Алистер:

- Драконы рождаются людьми. И чтобы второй облик у дракона был сильным и красивым, его держат в первояйце.

- Держат?

- Укладывают спать,- уточнил некромант. – Там такой сильный магический фон, что хватает всего трех-четырех раз и у ребенка вдоль позвоночника выступает чешуя. Это значит, что его дракон уже тоже развивается.

- И такой важный артефакт попал к людям?

- Если разбираться, то мальчишка был не так и виноват,- сонно отозвался Алистер. – Больше досталось главе стаи, который недостаточно защитил общую сокровищницу.

- Общую?

- Ту, которой пользуются все. Там полезные артефакты, первояйцо, пламенные браслеты. Браслеты надевают на детей старше четырех и младше одиннадцати лет. Ибо маленькие дети владеющие драконьим огнем – страшная напасть.

Он говорил все тише и тише, и наконец замолчал. Грета тут же коснулась пальцами волос и вздохнула про себя: «Приступ. И молчит, гордый дракон».

Для себя она решила, что бывших драконов не бывает. Она сама, к примеру, едва не потеряла дар, но она же все равно колдунья. Вот и до Ала нужно донести, что он все равно дракон, просто не может перекинуться в крылатую ипостась.

Простые слова помогали прогнать чужую боль и навевали сон. Улыбнувшись, Грета порадовалась, что в этот раз не нужно бороться с собой. А можно поудобнее устроиться на сильном плече и спокойно закрыть глаза. Правда, гладить мужа по голове она не перестала – еще ощущались отголоски приступа.

Проваливаясь в сон, Грета вздрогнула от резкого порыва ледяного ветра.

«Неужели окно распахнулось?», с недовольством подумала она и открыла глаза. Открыла глаза и вскрикнула – вокруг нее простиралась костяная равнина. Не желая лежать на колких холодных косточках, она мгновенно вскочила на ноги.

- Алистер! Телайла! – закричала она.

Но в мире смерти не откликнулся никто. Даже эхо не заметалось над выбеленными костями.

Перенеслась она так, как и была – босиком и в длинной ночной рубашке.

- Закрой глаза и слушай свое сердце,- приказала себе Грета.

Но что толку приказывать, если закрыть глаза никак не выходило? Страх, паника, лютый ужас – назвать можно как угодно. Но стоило ей смежить веки, как чудилось чужое дыхание, поскрипывание сминаемых чьими-то шагами костей и гнусное хихиканье.

- Ты сможешь,- вновь приказала себе Грета. – Закрой глаза и ищи его.