Маски зверя

Пока ехали, брат с водителем негромко и серьёзно обсуждали последний футбольный матч, а я затаилась на своём сиденье и только старалась выглядеть так, словно каждый день езжу в такущих машинах и она, машина, для меня ничего удивительного не представляет.

К старому цеху приехали ближе к сумеркам, когда солнце скрылось, но в воздухе ещё не чувствовалась прохлада подступающего летнего вечера. Да и светло было.

Семён уехал сразу, сказал — дела, а мы решили осторожно пройтись, причём я напомнила Димке, как снять наваждение и видеть нормальное человеческое лицо, глянув на подбородок гиены.

Итак, что же мы увидели. Старый цех, просевший и разрушенный так, что торчали в небо одни стены и внутренние части помещения, и впрямь являлся центром асфальтовой площади, по которой мотались и машины, и мотоциклы. Кое-где очень близко к асфальту подошёл лес, и порой деревья нависали над краем импровизированного места для самодеятельных гонок, сейчас, к вечеру, создавая плотную тень над машинами.

Пройдя часть площади вокруг старого цеха, мы с Димкой убедились, что здесь и обычные люди. Вполголоса просчитали гиен — машин десять. Все в одном месте, словно прятались в тени деревьев. Но в некоторых не только один водитель. Но что грело сердце — людей было больше. И на машинах тоже, а уж на мотоциклах — только люди!

Гиен сначала высматривали издалека, побаиваясь подходить ближе к машинам, вставшим вереницей одна за другой. Потом брат решительно сказал:

— Если хотим побольше о них узнать…

И я кивнула.

И мы побрели, словно праздные гуляки, по кругу. Слава Богу, таких, как мы, на площадке вокруг цеха тоже было достаточно. Только в отличие от остальных, мы старались не приближаться к машинам гиен, благо что пока вечерний свет помогал разглядеть их издали… Ещё мы заметили, что настоящие люди на машинах и на мотоциклах уже давно мотаются по кругу, в центре которого старый цех, а вот гиены чего-то словно ждут. Молодые, кстати…

Скоро стемнело, тени протянулись длинные и плотней привычного. Гул голосов, выкрики, рёв и гудение моторов — скоро превратились в привычную, хоть и раздражающую музыку, и я начала подумать, не пора ли нам домой. Завтра всё-таки на работу… Уже приходилось напрягать глаза, когда мы с Димкой, наконец-то, заметили, чего же ожидали гиены. Из других ребят, собравшихся у старого цеха (это тоже наше личное наблюдение), кое-кто пару раз подошёл к гиенам — поболтать, но, кажется, получил не самый лучший приём. И больше к ним не подходили.

Эта машина появилась, будто из ниоткуда, и сразу шмыгнула к веренице гиеньих, пристроившись за последней. Потом в самой веренице произошли изменения, машины разъехались, поездили, словно бесцельно и не зная, куда ещё приткнуться, но когда они снова собрались в вереницу, мы выяснили, что вновь появившаяся машина спряталась за ними. Или это так почудилось только нам с Димкой, настроенным подозрительно?

Мы снова переглянулись и, таясь, стали подбираться ближе к той машине. Уже на подходе услышали гнусавый гогот всех там же собравшихся гиен. Следующую сцену наблюдали вблизи и ничего не понимали.

С заднего сиденья выволокли мальчишку лет одиннадцати-тринадцати. Поставили у машины. Поставили в прямом смысле — он на ногах не стоял, заваливаясь в сторону, что и вызывало тот самый гогот. Один из тех, кто его вытащил, держал его за грудки, но очень неудобно — мальчишка был в лёгкой футболке.

— Он похож на Лену… — охнул Димыч, и я едва успела схватить его за руку, когда он прямым ходом направился было к гогочущим гиенам.

— Подожди… Надо посмотреть, что они будут делать, — ужасаясь самой себе, сумела выговорить я.

Теперь и я рассмотрела, что в лице мальчишки мелькает что-то светлое. Трудно точно сказать, что именно, потому что мальчишка каждую секунду ронял голову, закрывая лицо длинноватыми, кажется, тёмными волосами. Да что с ним? Неужели… Я похолодела. А если его избили — так, что он на ногах стоять не может? И тут же стало ещё страшней. Димыч-то мой настроен серьёзно пацана отбить. Но как?! Если этих гиен чуть ли не двадцать человек — и все взрослые?! И на помощь не позовёшь! Кого можно было бы попросить из байкеров или автомобилистов? Кто нам поверит, что дело нечисто?

Дальше стало не до размышлений.

К мальчишке подошёл ещё один приживала. Меня аж передёрнуло: мальчишке задрали голову и сунули в рот горло открытой бутылки. Нисколько не сомневалась, что могло быть в бутылке. Мальчишка слабо мотал головой, проливая жидкость, но его всё же заставили выпить — и довольно много, по моим прикидкам, учитывая, что спаивали несовершеннолетнего! Потом стали совать ему в рот какие-то куски, причём он явно есть этого не мог, и тут же подбежал ещё один, с ножом, чтобы измельчать эти куски и по одному насильно впихивать их в рот пацана, совсем изнемогающего от происходящего.

— Лида, ну давай что-нибудь сделаем! — изнывал рядом, чуть не плача, Димка.