Маски зверя

А ещё я одновременно думала о том, что мой внутренний крик — гораздо исполнимей тех желаний, которые высказывают мальчишке гиены. Он легче, потому что базируется всего лишь на желании поставить преграду между собой и подвальным зверьём. Я ничего не хочу получить, никого не хочу убить. Затрат (возможно, энергетических) на исполнение моего желания нужно совсем мало!.. «Это легко, Эрик! — с внутренним плачем упрашивала я, „всматриваясь“ в ярко-синие глаза мальчишки. — Моё желание такое лёгкое, что ты его исполнишь махом! Пусть уйдут крысы! Им нужно всего лишь развернуться и утопать по другим своим делам. Пусть крысы уйдут!»

И ждала… Ждала, что вот-вот крыса остановится, прекратит изучающе касаться моих пальцев, поднимет втянутую в шерстистое тело голову, а потом равнодушно отвернётся от меня и убежит по своим делам…

Не могу ни плакать, ни кричать. Робкая надежда, что и боли не почувствую.

Стой!.. Ты не должна думать о плохом для себя конце всей этой истории.

Ты должна думать только о том, что крысы уйдут!.. Ты должна верить в это!

Одна из последних крыс вдруг вырвалась вперёд. Она не стала обнюхивать меня, как та, первая крыса-разведчик. Тёмно-серая шкурка метнулась в обход ноги, которая заинтересовала первую, уцепилась за штанину джинсов на второй и, мелко перебирая цепкими лапками, принялась быстро подниматься ко мне…

Гулкий стук в ушах… Видимая глазам часть подвала закачалась, а потом перед глазами начало темнеть… Я инстинктивно попыталась закричать, но горло, тяжёлое и распухшее, отказалось подчиниться.

А потом крыса оказалась на моих коленях и… Перепрыгнула с них в боковую кирпичную нишу — открытый куб метр на метр, где стояли какие-то картонные коробки. Глухо прошуршала по краям крышка коробки, прогнутая под тяжестью подвального зверя. Крыса коротко взвизгнула и поехала с неё прямо внутрь. Новый стук, шорох — и деловитая пробежка уже внутри коробки.

Сквозь слёзы я наблюдала, как подрагивает коробка от движения внутри…

Пришлось пережить вереницу крыс, которые взбирались на мои колени, чтобы присоединиться к своей товарке. Приглядевшись, заметила, что в эту нишу подвальному зверью попасть трудно из-за прислонённых к ней каких-то железных прутьев, а вот спрыгнуть с её края — легко.

Когда последняя крыса пропала с моих глаз, я перевела дыхание. А потом… На глаза снова навернулись слёзы, а изнутри поднялась горячая благодарность: «Спасибо тебе, Эрик! Огромное спасибо, небесная птица по имени Эрик!»

Наплакалась вволю, до насморка. И, когда в очередной раз рука дёрнулась вытереть слёзы, я внезапно сообразила, что она, рука то бишь, поднялась аж до уровня моего живота. Яд прекращает своё действие? Или Эрик продолжает выполнять мои желания? Одно из которых — свобода!

Всё внимание перескочило на движения, которые из вялых и тягучих становились всё энергичней. Вот теперь, когда надо ждать полной свободы от яда, можно, чтобы времени зря не тратить, заняться руганью собственной неугомонной личности.

Ну ты и дура, Лидка… Как-то я сама от себя не ожидала, что без предупреждения всех участников тайного общества «Все против гиен» полезу в самое логово зверя! «Ты ж никогда раньше такой дурой не была! Ты не то что боялась — тебе вообще не хотелось куда-то лезть, да и вообще проявлять инициативу! Ты, блин, интроверт! С чего бы тебе вдруг захотелось с белой ведьмой пообщаться? Ишь — узнать пожелала, хорошая ли она Зрячая, захотелось! Ничего умного больше придумать не могла?..»

Мысль оборвалась на полуслове.

Я застыла.

Забыла, что надо двигаться — ведь так быстрей можно освободиться от гиеньего парализующего яда, насколько я поняла.

Но застыла.

После моего первого пыльного мешка стоило бы посчитать, сколько их в последнее время обрушилось на мою бедную голову.

Какое желание загадали небесные птицы Лелль и Лена, в квартире Олега в четыре руки создавая очередной вязано-плетёный шедевр?

И не это ли их желание послало меня так легкомысленно к ведьме Наталье?

Но… Благодарила-то я Эрика. А кто на самом деле отвёл от меня крыс?

Закатив глаза и пожалев, что на мне нет цепочки с крестиком (порвалась, а я до сих пор не удосужилась отдать её на ремонт), я попросила: «Господи, сделай так, чтобы Эрика быстрей освободили и чтобы небесные птицы улетели в свой мир! А то мозги себе сломаю, думая, кто из них ведёт меня, помогая себе!.. Ну, небесные, блин! Ну, кукловоды! Сделали из меня полную идиотку и рады, небось?»

Блин… Жестоко…

Нет, их понять можно, но…

Растерянная из-за неприятной догадки, я сидела, обескураженно глядя в еле видную стену напротив. И обиженная. Мы им помогаем, а они вот как с нами…

Сидела долго, пока не поняла, что уже не просто обижена, а упиваюсь этой обидой.

Эгоистка.