Маски зверя

Шали у Лены отбирали именно поэтому. То есть вязать-то ей разрешали, но готовую вещь отбирали сразу. Боялись, что она втихомолку выполнит желание миротворцев найти похищенных. Поэтому не заставляли вязать на себя: мало ли какое желание она вплетёт в вязание, кроме необходимого гиенам?.. Похитителям достаточно было и того, что небесная птица просто находится рядом. Лена сильная. Её магия на их желания срабатывала мгновенно.

… Пакет с нитками Лена почти выхватила у меня из рук и побежала к столу, так и оставленному посреди комнаты. Здесь её дожидался Лелль. Встал и подошёл к столу Эрик. Арина некоторое время наблюдала за тем, как пакет перевернули и вывалили его содержимое на столешницу, а потом неуверенно встала с коврика, на котором сидела, гладя щенка, и приблизилась к столу.

Димыч остался в дверях, чтобы прислушиваться к входной двери и заодно смотреть на то, что будут делать небесные птицы.

А Лена уже схватила спицы, быстро окинула взглядом разноцветные мотки, напряжённо оценивая их. Лелль забрал один и, вытянув изнутри нить, протянул сестре. Тихонько застрекотали спицы, а Лелль продолжал разбираться в мотках, решительно сдвигая их в разные стороны и образуя группы определённого цвета. Эрик поднырнул под его руку и, словно рабочий на конвейере, принялся быстро и явно заученно резать небольшим ножом нити из группы мотков слева. У четвёртой стороны стола встала Арина, притаившись, но явно не потому, что боялась — выгонят, а приглядываясь, что делают небесные птицы.

Взглянув в её глаза, я невольно улыбнулась: восхищённый маленький ангел смотрел на движение разноцветных нитей в руках других небесных птиц с таким желанием сделать что-то подобное, что Эрик, раз подняв глаза, бросил девочке один моток и кивнул на свои руки. Я быстро сбегала на кухню и принесла ещё один нож. Кажется, небесным птицам резать нити и правда легче ножом. Ещё я заметила одну вещь: седые волосы Арины были заплетены в косу, очень жёсткую из-за седины. И косичка не такая, как мы обычно заплетаем, и даже не «колосок» или что-то другое. Коса была широкой, плоской и похожей на часть Лениного вязания из изысканных узоров. Тоже магия?

Щенок решительно направился к столу.

Я подскочила и взяла его на руки. Не помешал бы.

Лелль как будто услышал.

— Не помешает, — быстро улыбнулся он, не глядя, сосредоточенный на вплетании в появляющуюся полосу обрезков, которые теперь ему подбрасывали дети с обеих сторон. Кажется, небесная птица отлично замечал происходящее боковым зрением.

— А говорить можете, пока плетёте? — осмелился спросить Димыч.

— Можем, — откликнулась Лена. — Это только начало бывает трудным, а потом всё по инерции — магия тянет сама за собой.

Брат оглянулся на дверь и шагнул в комнату.

— Значит, спрашивать можно? — жадно спросил он.

— Можно.

— Пока ты была у нас, ты вязала только шали.

— Поняла. Это было воздействие на желания определённых людей. Сейчас, когда рядом брат, мы можем распространять желание помочь нам на всех, кто только может быть так или иначе причастен к нам. Сейчас… мы не знаем тех людей, которых схватили нелегальные приживалы, но выполняем их желание освободиться.

— Зачем? — с недоумением спросил Димыч.

— Их желание косвенно отвечает нашему. Если их освободят раньше, чего и они хотят, миротворцы вернутся, чтобы снова охранять нас. Кроме того, Лелль вплетает нити в моё полотно, выполняя желания тех людей, которых Валерьян Иваныч попросил помочь нам. Если они опаздывают из-за обстоятельств, которые им мешают, их желание освободиться от этих обстоятельств — конкретное желание! — будет выполнено.

— Лелль, — не удержалась и я, — а ты искал Лену, пока весь этот месяц был в городе?

— Конечно! — Он даже удивился моему вопросу. — Я постоянно искал сестру и Эрика. Это было легко. Меня нелегальные приживалы помнили по тому облику, который они знали, вытащив меня сюда. Но узнать меня в образе девушки никак не могли. Искали-то мужчину, но не женщину. Так что я воспользовался великодушием моей тогдашней хозяйки Натальи и время от времени уходил в город на поиски.

— Трудно было? — посочувствовал брат.

— Трудно. Я не знал, есть ли в городе миротворцы и Зрячие, которые знали о похищении. Ещё хуже, что Наталья не давала мне денег за помощь и я не мог купить пряжу. Я тоже вязать умею, — добавил он. — А брать те нитки, которые были в её квартире, я не мог. Они уже несли на себе информацию.

— То есть у Натальи нитки были, но из распущенных вещей? — уточнила я.

— Да. — Лелль улыбнулся. — Она очень бережлива.

Я усмехнулась про себя: ну-ну, будучи «очень бережливой», Наталья лишилась возможности получить задарма не просто дорогие вещи, но настоящие произведения искусства поразительной красоты.

Мы замолчали, только стремительно постукивали и тикали, словно большие часы, спицы в руках Лены, и шуршали нити, которые резали дети. Димыч неотрывно смотрел на бегущую из-под рук Лены узорную полосу, которая расцвечивалась руками Лелля.

— Ты хочешь ещё о чём-то спросить, — заметила Лена, бросив на меня короткий взгляд.