Маскировкой седину не скроешь

Блондин просмотрел бумагу с адресом, хотел было что-то возразить, но был остановлен властным жестом Директора.

– Возражения не принимаются!

– Зачем нам Вова-беспредельщик? – высказал-таки свои сомнения Калистратов. – Он давно от дел отошел, да и репутация у него…

– Репутация у него самая что ни на есть. Или ты, Калистратов, сам ручки марать будешь?

Блондин ничего не ответил. «Силовой вариант» был таковым, что эти самые ручки марать предстояло по самый локоть…

– Староват Вова, – только и произнес после паузы Калистратов.

– Пятьдесят два в самый раз. К тому же он не пьет, не курит, ведет здоровый образ жизни, справки мы навели… Ну а то, что он приговорен многими, это даже хорошо. Значит, он у нас вот здесь! – Директор сжал сухонький кулачок. – И выполнит любое наше задание, не отвертится. Приказ получен, извольте выполнять, майор!

Спустя пару часов Блондин остановил машину рядом с придорожным кафе, не доехав до объекта каких-то полкилометра. Калистратов оставил транспорт на платной стоянке и далее пошел пешком. Миновав узенькие улицы поселка городского типа, он наконец вышел к нужному дому. Однако ничего себе устроился Гусаков Владимир Павлович, он же Вова-беспредельщик. Двухэтажный коттедж, забор, спутниковая телевизионная тарелка. Неплохо пошел у Гусакова малый бизнес после освобождения из колонии. «Фамилию сменил, паспортные данные, за забором с проволокой к сигнализации подключенной схоронился, – мысленно комментировал внешний вид гусаковского жилища Калистратов. – Есть, есть Вове чего бояться… Приговорен он и "ворами" старой формации, и группировкой из бывших спортсменов, и "афганцами". Многих сумел обидеть бывший тяжеловес, чемпион области по боксу. Таких, как он, не просто убивают, таких рвут…» Немного постояв в отдалении, Калистратов подошел к воротам и нажал кнопку звонка.

– Че надоть? – раздался в динамике домофона голос.

«Узнаю Вову-беспредельщика», – мысленно хмыкнул Блондин.

– Открывай, Владимир Палыч, – наигранно непринужденным тоном отозвался Калистратов. – Привет тебе из Северного края от всей камеры 14.

Калитка отворилась мгновенно. Не прошло и минуты, как Калистратов сидел в гостиной комнате перед огромным, лысеющим дяденькой. Гусаков заметно обрюзг, обзавелся внушительных размеров животом, на здоровенных ручищах появились седые волосы. Сдал Вова-беспредельщик, уже не столь страшен на вид, как в былые годы. Парализующим остался лишь пристальный взгляд крохотных, немигающих глаз. Таких глаз Калистратов еще ни у кого не видел, разве что у змей, варанов.

– Калистратов? – узнал Блондина Вова. – И чего ты ко мне приперся?

– Привет тебе от камеры 14, – повторил Калистратов, под Вовиным взглядом немного подрастеряв уверенность в себе.

«Сейчас возьмет и свернет мне шею, – вдруг подумалось Блондину. – Это ведь животное, и оно почуяло, что его загоняют в яму!»

– Ну и че надоть? – Вова был не намерен вдаваться в длинные воспоминания и вступать в философские дискуссии.

– Работа по профилю, – также перешел к делу Калистратов. – Твоему традиционному профилю, Владимир Палыч.

Крохотные глазки, не мигая, продолжали смотреть в лицо Блондина и по-прежнему ничего не выражали.

– Я ведь отошел от дел, и ты это знаешь! – после паузы буркнул Вова.

– Я знаю, – кивнул Калистратов. – А вот Директор… Ты помнишь Директора?

– Жив, значится… – не спросил, а с какой-то печалью понизил и без того басистый голос Вова.

– Живее всех живых! Вот предоплата! – Блондин достал из кармана три пачки денежных купюр.

Вова сгреб их своей громадной лапой, молча сморщил перебитый в боксерских поединках нос. «Ну вот и славно! Вова не потерял разум и понимание момента!» – мысленно возликовал Калистратов.

– Послать бы вас всех, – произнес наконец Владимир Палыч.

Произнес он это беззлобно, просто констатировал факт, делая ударение на «бы».

– Ничего, Палыч, – успокаивающе кивнул Калистратов. – В скором времени еще пару этажей надстроишь, новый джип купишь…

– Где и когда? – поинтересовался Вова.

– Завтра утром ты должен быть в столице, квартира для тебя уже снята.

Покидая столь быстро согласившегося на сотрудничество Владимира Палыча, Калистратов столкнулся у калитки с молодой, не очень красивой, решительного вида женщиной, ведущей за руку чистенько и нарядно одетого русоволосого мальчика лет пяти-шести. «Жена и сыночек! – поздоровавшись, отметил Калистратов. – Надо же, даже у такого животного, как Вова, может быть любимая женщина и детеныш!»

Лишь сев в машину, Блондин связался с Директором и сообщил, что Вова дал согласие на сотрудничество.

– Другого я и не ждал! – ответил Директор. – До завтра, Калистратов, ты свободен.