Масон

Пришлось вытащить из памяти образ короля Англии – толстяка Генриха VIII. От его политического и человеческого обжорства пострадало несколько весьма привлекательных женщин: Екатерины Арагонской, Анна Болейн, Джейн Сейсмур. Список можно продлить, но не к тому сводилась моя задача. Я искал ответ на вопрос: "Коварство мужчины может ли привести достойную женщину к смерти или нет?" История Англии не дала мне оснований для того, чтобы воскликнуть: "Да, все монархи и монархини были чисты, как поцелуй ребенка, и их супружеские отношения могут являться образцом для подражания. Я не стал прикасаться к святому для англичан – к имени нынешней королевы Елизавете II и ее мужу Филипу, королеве-матери, принцу Чарлзу, принцессе Анне, принцам Эндрю и Эдварду. Все и так в курсе личных дел королевской семьи. Но теперь хотя бы англичане научились оберегать своих монархов от бремени ответственности за принятие сложнейших политических решений, а значит в них не полетят стрелы и копья ненависти знати и простых людей. Пусть лучше пинают и затаскивают по страницам бульварной прессы имена колоссов политики – паршивца Уинстона Черчилля, скликавшего в свое время бури на головы россиян. Туда же можно подтащить за яйца и Невилла Чемберлена и Клемента Эттли и прочих, успевших основательно нагадить на русской кухне. Королевы же для нас всегда останется символом чистоты, галантности и миролюбия!.. В поисках ответа я принялся перекапывать не только исторические пласты Англии, прежде всего, мне пришлось заглянуть себе в душу…

Мрак и вихорь выглянули и завыли из дальнего уголка моей души, и я, скорее всего, по слабости моральных устоев, вдруг решил, что и мне пора платить жизнью по счетам своих грехов! "Боже! Ты знаешь безумие, и грехи мои не сокрыты от Тебя". Кое-как я поддержал себя этим окриком из Псалма 68: 6. Сила самобичевания согнула меня пополам, словно страшная колика, разрывающая внутренности: я застонал и сложился вдвое. Олег от неожиданности лягнул меня в голень острием кромки каблука, словно защищая что-то самое ценное: будто я пытался отнять у него самую последнюю и самую драгоценную невесту! Да этих провинциальных невест в России "хоть жопой ешь"! Нашел дуралей, что защищать, ради чего курочить мою ногу! Мудак влюбчивый!..

Надо было кончать эту волынку с переживаниями и историческими аналогиями, иначе все ноги поотдавят в тесной машине. А с Олегом я теперь буду говорить о бабах только на почтительном расстоянии! Но, Слава Богу, уже подъезжали к моему дому. Наша "охрана" сказала несколько напутственных слов о том, что из квартиры до самого утра ни в коем случае нельзя выходить – "посланцы" сами за нами заедут. "Кудрявый" прошмыгнул в парадную и проверил не ждет ли нас киллер на лестнице. Мы с Олегом наконец-то освободились от "гласного надзора" наших доброжелателей. Прежде, чем открыть дверь своим ключом, позвонили и постучали: пусть уж кто-то другой первым соприкоснется с замками и петлями двери. Спасибо жизненным примерам – научены уже таинствам взрывов. Мы всей мужской гурьбой спрятались за боковую капитальную стену, ограждающую нашу квартиру от лестницы. Присели на корточки, как учил инструктор, зажали уши и подождали, затаив дыхание – но взрыва не произошло. Дверь была открыта изнутри, и на нас с любовью смотрели испытанные верностью и изможденные ожиданием две пары знакомых женских глаз. Лада Борисовна и Ирина Яковлевна с любопытством изучали нас, присевших на корточках в уголке лестничной площадки. Они решили, что мы изобрели какую-то особую форму покаяния. Механически, по врачебному, женщины прикинули диагноз такого симптомокомплекса. Мы вроде бы прочли их врачебные мысли. Но ведь если подозревать, что у нас сильно прихватило живот, то надо было предварительно хотя бы снять штаны, а уж потом устраиваться в привычной позе… Святые женщины бросились к нам на выручку, и я с гневом вспомнил садиста короля Англии Генриха VIII – его многочисленные "разводы и браки по-королевски". Это только в Англии на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков было принято среди королей нелюбимых жен отправлять на эшафот, предварительно слепив липовый приговор о неверности. Советские женщины достойны иных отношений. Но почему только советские? Память принесла издалека образ Беатрис, "цапли" и прочего заграничного "секс-состава". Все они были достойны награды, естественно, с некоторыми "послаблениями", приемлемыми для оценок "зарубежного капитала". Проще говоря, я никак не мог выбрать, кто из тех, с кем меня связала судьба, лучше или хуже…

Сейчас самыми близкими женщинами были те, кто находился рядом и вводил нас под локоток в квартиру, чисто убранную, ухоженную, нарядную. Еще минуточка – ну, скромные приветствия и лобызания – и нас подведут к "скатерти самобранке", ломящейся от яств, от всякой вкуснятины. Приятная истома поплыла по телу, убаюкивая инстинктивную осторожность холостого человека…