Масон

Сванидзе вновь не отказал себе в удовольствие пнуть ногой и полковника Буданова и тех, кто его якобы выгораживает. Наивность метра-всезнайки, горячо спорящего с прокурором и профессорами из института имени Сербского, давшими заключение о временной невменяемости полковника, по моему убеждению, переходила границы нормы. И теперь Николай Карлович уже попал в прицел моего психиатрического анализа. Во весь голос зазвучала старинная клиническая парадигма: "В структуре психоза отмечались аффективные колебания и несистематизированные идеи величия". Пришел на память термин "аффективная диссоциация" – несоответствие содержания мышления бурным эмоциям. Тогда как бы идут враздрай психические феномены и социологические реальности, какими напичкана голова пациента. Примерно так и решали опытные психиатры института имени Сербского судьбу Буданова. Но, полагаю, что и Сванидзе с Гусевым после их "горячей передачи" тоже дали им повод для аналогичных заключений, только направленных теперь уже в иной адрес.

Клановое возбуждение, влекущее политика Сванидзе и иже с ним к оговору сильно смахивает на бездарное бормотание и ничего общего не имеет с тончайшими диагностическими изысками профессионалов – медиков, прокурорских работников. Выглядит такая "журналистская динамика" вполне клинически – не просто наивно, а скорее похожей на бред гебефреника… Да разве можно (или нужно) журналисту так увлекаться избирательностью политики, когда речь идет о судопроизводстве или тонкой психиатрии. И уж совсем нелепо выглядит бормотание того "политического изгоя", который проходил некогда лечение в институте психиатрии и зарядился там отменной агрессией. Но когда дело дошло до разговоров о "кровной мести" в редакции чеченских волонтеров, то мне стало страшно за помраченное сознание Сванидзе. Очевидной была "аффективная разрядка" известного журналиста. Полагаю, что на следующий день он испытал ее последствия – ощущение облегчения, но и опустошенности. Симулировать идиотизм человека, спустившегося с гор, есть напряженный труд даже для опытного журналиста.

Сванидзе привлек в качестве "вещественного доказательства" журналиста Павла Гусева. Тот бурлил, словно истерический гейзер. Да, слов нет, Диму Холодова жалко, его работа крайне полезна, его гибель – трагическое явление. Но только редактору "Московского комсомольца" должно быть известно, что именно он наставлял, заводил Холодова на игру с очень жарким огнем. При том при всем молодому журналисту не было обеспечено главным редактором никакого прикрытия. Виновность в смерти журналиста Гусев должен делить с убийцами на равных. Может быть, именно это так сильно "кипятит" главного редактора популярной газеты.

По моему разумению, Гусев должен был стимулировать официальные органы дознания, бить в набат, забравшись именно на колокольню власти, а не подставлять наивного юнца под удар. Теперь Павлик (почти Корчагин) демонстрирует фотографии старенького УАЗа, конечно, облегчившего передвижение председателя суда. Но то было необходимо исключительно, полагаю, в целях оперативного ознакомления с материалами следствия. О такой помощи мог бы догадаться и главный редактор влиятельной газеты. Но Гусев – маститый редактор, – угробив своего журналиста "ответственными редакционными заданиями", продолжает кататься на "Мерсе". Холодов ездил на электричке за город к себе домой, а редактор на "Мерсе" – к себе на шикарную дачу!

Социологический вывод прост: не надо, господа журналисты, делать из нас идиотов! Вы сами в интересах подъема тиража рептильной прессы готовы заложить Дьяволу и собственную душу, и профукать жизни коллег. Теперь, после драки, вы машите кулаками и брызжите слюной, а, проще говоря, пытаетесь разжечь "вселенский пожар", спекулируя на добропорядочных чувствах сограждан. Припомнился еще один тезис психиатров: "Параноидная форма шизофрении очень часто имеет "вычурные формы".