Масонские биографии

Материнская Ложа ни на шаг не отстала от Земельной Ложи. В своем циркуляре от 11 апреля она сообщала своим ложам, что намерена довести до сведения властей, что Великая Национальная Материнская Ложа Трех Глобусов отказывается от своего старинного и заслуженного титула и отныне желает именоваться Национальным Христианским Орденом Фридриха Великого. Практически немедленно и Великая Ложа Пруссии «Дружба» переименовалась в Немецкий Христианский Орден Дружбы. Ложам было приказано прекратить всякую ритуальную работу на две недели и вместо этого собираться неформально.

Бордес 12 апреля, в среду, был приглашен на беседу с неназванным «фюрером национал-социалистов». Цель этой беседы состояла в том, чтобы попытаться выяснить, если только это возможно, не последует ли запрет на деятельность организаций – преемниц великих лож. «Вряд ли это планируется, или наш собеседник в любом случае не в курсе таких планов, – писал потом Бордес. – Рейхсканцлер Адольф Гитлер оставляет право окончательного решения вопроса о масонстве за собой».

Об этом решении Материнской Ложи сразу же были извещены все влиятельные лица: д-р Фрик, Рейхсминистр внутренних дел, д-р Геббельс, Рейхсминистр пропаганды, и штаб-квартира партии в Мюнхене. Ложи этой юрисдикции получили срочное сообщение с недвусмысленными распоряжениями:

1. Мы больше не масоны, и об этом следует как можно скорее сообщить всем вокруг;

2. Тайны мы больше не храним; это не значит, однако, что посторонних следует допускать на собрания, однако с этого момента в течение не определенного времени наши ритуалы могут показываться должным образом уполномоченным лицам партии и правительства, а также они, после возобновления ритуальных работ, смогут посещать наши собрания.

Письмо в штаб-квартиру партии, также датированное 12 апреля 1933 г., гласит, что подавляющее большинство членов Ордена совершенно разделяет и одобряет цели Национал-социалистической рабочей партии Германии. А также, вследствие всех уже принятых мер, «мы полагаем, что не существует явных причин отказывать в членстве в Партии нашим людям. Мы не масоны! Откройте 20 000 патриотов двери, потому что они чувствуют зов и готовы участвовать в строительстве национал-социалистического государства»353.

На одобрение в Министерство внутренних дел Пруссии был подан проект новой Конституции Материнской Ложи. 19 апреля Бордес вынужден был информировать ложи своей юрисдикции (теперь они назывались «орденсгруппами»), что вплоть до одобрения новой Конституции, Ордену придется именоваться по-старому, Великой Национальной Материнской Ложей, даже в переписке с партийными и правительственными учреждениями. Это было прискорбно, потому что снова подчеркивались масонские корни, от которых было решено отказаться и про которые забыть.

Бордес и Файсткорн («Дружба») продолжили серию бесед с высокопоставленными партийными функционерами, которые соглашались их выслушать. В начале мая они отправились в Мюнхен и посетили Коричневый Дом (штаб-квартиру нацистской партии), где переговорили с неким «влиятельным человеком». 10 мая они сделали совместное заявление о том, что партия, в принципе, не против признать патриотическую направленность бывших Старопрусских послушаний, но не намерена принимать в свои ряды членов бывших масонских лож, нынешних христианских орденов. Далее следует заявление, раскрывающее причину чуть ли не самых главных треволнений: «Правительство Рейха и Рейхсканцлер несколько раз заверили нас в том, что официальные лица [т. е. государственные служащие и чиновники местного уровня], чье поведение глубоко укоренено в принципах патриотизма и которые не принадлежат к Партии, могут не опасаться политического преследования [чтобы они вступили в Партию] или помех в служебной карьере».354

Весной 1933 г. партийные власти в Мюнхене приняли решение считать всех бывших масонов «неблагонадежными», невзирая на все протесты заинтересованных лиц и попытки доказать обратное. Великие мастера же, с другой стороны, явно предполагали, что коль скоро нацистские власти прямо не объявляют их организации запрещенными, будущее «христианских орденов», по крайней мере, на время обеспечено и они в относительной безопасности. Вряд ли стоит их обвинять в неспособности заподозрить на столь раннем этапе истории Третьего Рейха, что нацистская партия является параллельным правительством, и его полномочия все возрастают, а все разраставшийся и неэффективный партийный бюрократический аппарат все более подменял собой аппарат правительственных чиновников.