Великий Архитектор Вселенной не есть, по правде говоря, Демиург, но нечто более значительное, бесконечно более значительное, ибо он представляет гораздо более величественную концепцию: он чертит идеальный план,[38] каковой реализуется в действии, то есть, проявляется в своем неограниченном (но не бесконечном) развитии посредством индивидуальных сущностей, содержащихся (как отдельные возможности, одновременно представляющие элементы и агенты манифестации) в рамках Универсального Бытия; и эта совокупность упомянутых индивидуальных сущностей рассматривалась как целое, составляющее в действительности Демиурга, мастера или ремесленника вселенной.[39] Подобная концепция Демиурга, каковую мы уже представляли в другом исследовании, соответствует в каббале
Было бы достаточно отметить глубокое различие, существующее между Великим Архитектором масонства с одной стороны и богами различных религий с другой, представляющими собой разнообразные аспекты Демиурга. Более того, ошибочно было бы, как то делает Бр.'. Нергаль, отождествлять антропоморфного Бога экзотерического христианства с Иеговой, или иерограммой самого Великого Архитектора Вселенной (идея которого, вопреки указанному номинальному обозначению, остается значительно более неопределенной, чем автор о том подозревает), или с
С другой стороны, из того, что только что было сказано, можно заключить, что замещение различными формулами известного выражения «Во Славу Великого Архитектора Вселенной» (или «Высочайшего Архитектора Миров» в Египетском Обряде) есть, в действительности, лишь его замена эквивалентными выражениями, например, «Во Славу Человечества», где последнее понимается в его тотальности, как составляющее Универсального Человека,[43] или, помимо прочего, «Во Славу Универсального Франкмасонства», поскольку франкмасонство, в универсальном значении слова, ассоциируется с интегральным Человечеством, рассматриваемым в свете (идеального) выполнения Великого Делания Созидания.[44]
Мы могли бы и далее рассматривать этот вопрос, ибо по природе своей он способен к бесконечному развитию, однако, дабы подойти к завершению, нам осталось лишь отметить, что атеизм в масонстве есть, но он не может быть ничем иным как маской, при помощи которой оно в романских странах и, в особенности, во Франции извлекает для себя пользу – можно было бы сказать практически необходимость, в силу разнообразных причин, которые у нас нет нужды здесь обсуждать – но сегодня становится скорее опасным и ставящим под сомнение престиж и влияние ордена во внешнем мире. Тем не менее, это не означает, что на основании этого, в подражание пиетистскому влиянию, что все еще доминирует в англо-саксонском масонстве, стоит требовать исповедания деистической веры, подразумевая веру в личного и более-менее антропоморфного Бога. Мы далеки от подобных мыслей; более того, если бы подобные декларации провозглашались в каком-либо инициатическом братстве, мы были бы первыми, кто отказался под ними подписаться. Однако символическая формула признания В.'. А.'. В.'. не содержит ничего на это похожего, достаточно всего лишь позволить каждому совершенно свободно исповедовать собственные убеждения (его суть в значительной степени сходна с исламской формулой монотеизма),[45] и с чисто масонской точки зрения, нет оснований требовать чего-то большего или чего-то иного, чем это простое принятие Универсального Бытия, каковое столь гармонично венчает здание ритуального символизма ордена.
Утерянное слово и его заменители