Масонство в прошлом и настоящем

По Юнгу, число «4» является архетипом, имеющим огромное значение в развитии человеческого разума, так как «4» — это архетип целостности, тотальности. Действительно, «4» содержит в себе «1» (Бога), «2» (оппозиции Вселенной), «3» (универсальный символ Духа) и в качестве «4» является символом материи и времени-про странства: четыре элемента древней физики, четыре стороны света, четыре времени года, четыре измерения и т. д. Таким образом, путь, ведущий к «4», пролегает как через область «духовного мира», так и через область «материального мира», то есть целостность. Завершим наш анализ, по необходимости краткий, масонской системы Королевской арки следующим наблюдением: если шотландский обряд и обладает широким горизонтом, то происходит это благодаря его синкретизму, который неизбежно приводит к излишней подробности и риторичности содержательной стороны обряда, что признает тот же М. Сербю[306], являющийся одним из наиболее высокопоставленных масонов и историков шотландского обряда; в то же время при всей своей ограниченности обряд Королевской арки может считаться «квинтэссенцией масонской философии»[307], так как в нем отсутствуют какие бы то ни было светские мотивировки.

X. МАСОНСТВО В ИТАЛИИ И СЕГОДНЯШНЕМ МИРЕ

Интервью с профессором Джордано Гамберини, в прошлом Великим Мастером Великого Востока Италии, главным редактором «Масонского обозрения»

• В последние годы масонство все чаще оказывается в центре газетно-журнальных кампаний, в которых муссируются сомнительного рода подозрения и слухи…

• На исходе XIX в. масонство было взято на прицел в ходе аналогичной кампании. Его противники выступали и тогда по той же привычной схеме. В те годы вдохновителем и исполнителем поношений был Лео Таксиль. Сегодня достаточно поменять этикетки «сатанизм», «палладизм» и тому подобные на «похищение с целью выкупа», «отмывание денег», «убийство по приказу», «заговор против государства» и т. д., чтобы обнаружить ту же методологию.

Сегодня, как и вчера, невозможно предугадать, кому эта кампания окажется выгодной в будущем, до каких пор она будет приносить пользу ее нынешним заказчикам.

• Отчего итальянские масоны весьма редко заявляют о своей принадлежности к ордену, хотя, казалось бы, масонству было бы выгодно предстать в глазах общества в качестве организации, объединившей в своих рядах уважаемых и достойных людей. В то же время в Соединенных Штатах большинство масонов гордится своей принадлежностью к ордену. В чем причина?

• Известно, что обязательство хранить «молчание» относительно своего духовного выбора является одним из правил всех инициационных школ. В сегодняшнем мире, где царит пропаганда, масонская скромность может считаться достоинством. В то же время не подлежит сомнению, что брат имеет право заявить о своей принадлежности к масонству публично. Поступающих таким образом среди масонов немало, хотя в силу историко-психологических причин, о которых я скажу ниже, итальянские масоны предпочитают не высказываться на эту тему.

В Англии, по закону 1830 г., руководители масонских лож обязаны ежегодно представлять муниципальным властям списки своих членов. Однако английский масон допускает разговоры о масонстве только с одним из своих братьев. Подобное поведение объясняется психологической особенностью английского характера. Англичанин полагает, что о вещах сугубо важных и личного свойства не следует распространяться публично.

Отношение к этому вопросу у американцев иное. Они предпочитают заявлять о своей принадлежности к масонству публично, украшая свой костюм значками, запонками, заколками с изображением угольника и циркуля. Правда, следует заметить, что в Соединенных Штатах (единственно за исключением дела Моргана) и в Англии масоны никогда не подвергались преследованиям за свою принадлежность к ордену.

В Италии же в силу длительных преследований у масонов выработался обычай не только скрывать факт своей принадлежности к ордену, но и строить свои взаимоотношения с другими братьями на основе фаворитизма. Такой характер взаимоотношений между итальянскими масонами особенно характерен для прошлого, когда вся деятельность масонства в силу необходимости была окутана тайной.