Масоны

Сказав последние слова, Егор Егорыч вспомнил, что в их обществе есть дама, а потому он вежливо обратился к Миропе Дмитриевне и произнес:

- Pardon, madame!

- Ах, помилуйте, ничего, я не девушка! - отозвалась она, держа, впрочем, глаза потупленными.

- За неволю станешь избегать, - проговорил на это невеселым голосом Аггей Никитич, - когда хорошенькие женщины все больше и больше переводятся и умирают, как умерла вот и Людмила Николаевна!

При этом Егор Егорыч и Миропа Дмитриевна несколько смутились по причинам понятным, вероятно, читателю.

- Учиться мне надобно, - вот что-с! - продолжал майор.

- Учиться, конечно, - сказал Егор Егорыч, - но не наукам однако материальным, для которых вы уже стары, а наукам духа.

- О, я только эти науки и желал бы знать!.. - воскликнул Аггей Никитич. - Но у меня книг этаких нет... Где их достанешь?

- Книги я вам доставлю, и самые нужные для вас; теперь же вы слабы, пока вам нужно душевное и телесное спокойствие.

- Это совершенно справедливо, - поддержала такое мнение Егора Егорыча Миропа Дмитриевна, - но душевно Аггей Никитич не может быть покоен, - это что тут?.. Скрывать нечего.

- Почему же не может? - спросил Егор Егорыч.

- Потому что Аггею Никитичу надобно устроить свое положение, - отвечала Миропа Дмитриевна, - они очень тяготятся службою своей.

- Службой? - переспросил ее Егор Егорыч.

Аггей Никитич между тем продолжал сидеть с понуренной головой.

- Он теперь майор, и ему предлагают даже быть начальником кантонистов, а это решительно Аггею Никитичу не по характеру! - рассказала за него Миропа Дмитриевна.

- Отчего же не по характеру? - воскликнул Егор Егорыч.

- Строгость там очень большая требуется! - заговорил Аггей Никитич. Ну, представьте себе кантониста: мальчик лет с пяти вместе с матерью нищенствовал, занимался и воровством, - нужно их, особенно на первых порах, сечь, а я этого не могу, и выходит так, что или службы не исполняй, - чего я тоже не люблю, - или будь жесток.

- Куда же бы вы желали перейти? - интересовался Егор Егорыч.

- Я ничего не знаю и ничего не имею в виду! - проговорил Аггей Никитич.

- По почтамту нынче очень хорошие места, - вмешалась опять в разговор Миропа Дмитриевна, - это было бы самое настоящее для них место.

- Какое же место по почтамту? - вцепился как бы во что-то свое Егор Егорыч.

- Конечно, губернского почтмейстера; Аггей Никитич теперь майор, при отставке, может быть, получат подполковника, - толковала Миропа Дмитриевна, - не уездного же почтмейстера искать им места?

- Стало быть, вы совсем желаете оставить военную службу? - обратился Егор Егорыч к Аггею Никитичу.

- Желал бы, - отвечал тот, хоть по тону голоса его чувствовалось, что ему все-таки не легко было проститься с мундиром.

Егор Егорыч задумался на довольно продолжительное время.

- Я бы мог, - начал он, - заехать к Александру Яковлевичу Углакову, но он уехал в свою деревню. Впрочем, все равно, я напишу ему письмо, с которым вы, когда он возвратится, явитесь к нему, - он вас примет радушно. Дайте мне перо и бумаги!

Миропа Дмитриевна поспешила исполнить его требование. Егор Егорыч написал коротенькое, но внушительного свойства письмецо:

"Предъявитель сего письма - один из людей, в которых очень много высоких начал. Он желал бы служить где-нибудь в провинции в Вашем ведомстве. Посодействуйте ему: Вы в нем найдете честного и усердного служаку!"

Сколько Егор Егорыч написал в жизнь свою ходатайствующих писем - и перечесть трудно; но в этом случае замечательно было, что все почти его письма имели успех. Видно, он от очень доброго сердца и с искренним удовольствием писал их.

Все это более чем кто-либо поняла и подметила Миропа Дмитриевна: прежде всего она, конечно, понимала самое себя и свое положение; поняла, что такое Аггей Никитич; уразумела также очень верно, какого сорта особа Егор Егорыч. О службе Аггея Никитича в почтовом ведомстве Миропа Дмитриевна заговорила, так как еще прежде довольно подробно разведала о том, что должность губернского почтмейстера, помимо жалованья, очень выгодна по доходам, и сообразила, что если бы Аггей Никитич, получив сие место, не пожелал иметь этих доходов, то, будучи близкой ему женщиной, можно будет делать это и без ведома его!.. Словом, тут все было Миропою Дмитриевной предусмотрено и рассчитано с математическою точностью, и лавочники, видимо, были правы, называя ее дамой обделистой.

IX