Масоны и революция

Но и это еще не главное. «Поразительная история кавказского князя имеет прямое отношение к нашему рассказу. В разгар своей деятельности Бебутов соблазнял кадетов и перспективами, которые откроет перед ними масонство. Он не преуспел, ибо П Н. Милюков отличался складом ума холодным и рассудительным. На все предложения — и не только Бебутова — завести еще масонскую ложу он, посверкивая пенсне, отвечал просто и внушительно: «Пожалуйста, без мистики, господа!» Узнав о заключении приват-доцента Милюкова, именовавшего себя профессором, великие умы в охранке, все же уважавшие ученость, решили, что масонство — пустой номер, и потеряли к нему всякий интерес, как и сам Милюков... Промахнулись как сыск, так и знаток отечественной истории»[1].

Вот как все просто, дорогой читатель. Провокатор Бебутов доложил куда надо, что вождь кадетской партии не интересуется масонством, и охранка, «уважавшая ученость», поверила Милюкову, а поверив, масонством не стала заниматься — сыск «промахнулся» вместе с Бебутовым, и, следовательно, идти на Большую Пироговку, где находится здание архива, нет никакой надобности.

Пойдем, однако, по порядку. Ложа «Северная звезда» называлась «Полярная звезда». Как создавались эти первые ложи в Петербурге и Москве, нам уже известно из публикации Элькина. Ничего комического в ней мы не обнаруживаем. Охранка, заявляем это со всей ответственностью, и ниже это будет подробно показано, решительно ничего не знала об образовании двух указанных Н. Яковлевым лож, равно как и других подобного рода. Мы отвергаем и суждение Н. Яковлева о том, что та же охранка пыталась завести полицейское масонство, так же как и характеристику, данную Н. Яковлевым князю Бебутову и его деятельности. На самом деле он понятия не имеет ни о том, был ли князь в действительности «изрядно потасканным», ни о том, принимали ли его в великосветских салонах, ибо об этом нигде нет никаких сведений. Откуда автор взял, что князь был фатом, тоже неизвестно. Говорить о его самовлюбленности и глупости у автора также нет никаких оснований.

Бебутов действительно дал 10 тысяч рублей на кадетский клуб, и злые языки, подозревавшие князя в сотрудничестве с охранкой, утверждали на этом основании, что именно она дала ему эти деньги. Как мы документально установили, эти домыслы совершенно не соответствуют действительности.

Кстати заметим, что клуб существовал не одиннадцать лет, как считает Н. Яковлев, а всего два года: с воцарением столыпинской реакции он был закрыт. Из-за границы Бебутов привез не альбом карикатур на царя, а изданную при его активном участии в Берлине книгу «Последний самодержец», приуроченную к празднованию 300-летия дома Романовых Никаких денег, кроме указанных 10 тысяч, князь больше кадетам не жертвовал. Во всяком случае, об этом нет никаких данных. Не был он и депутатом Думы.

И, наконец, последнее по счету, но первое по важности: Бебутов никогда не был агентом охранки. Отсюда следует, что заключение Н. Яковлева о попытках князя соблазнить «посверкивавшего пенсне» Милюкова масонством с последующим осведомлением охранки о постигшей его в этом предприятии неудаче — проявление, другого определения не подберешь, его некомпетентности[2].

Князь не только не был агентом охранки, но, наоборот, был у нее на очень плохом счету. Наблюдением за ним как за неблагонадежным в политическом отношении человеком было начато еще в 1883 году.

23 февраля 1913 г. заведующий заграничной агентурой чиновник особых поручений при министре внутренних дел Красильников сообщил из Парижа директору департамента полиции следующее. В Париж на несколько дней приезжал князь Бебутов, где имел свидание с Марком Натансоном и «частные сношения» с Леновичем-Кобызевым. Цель приезда — войти в соглашение с делегацией партии с.-р относительно проектируемого им устройства в Берлине революционного музея, в котором должно быть собрано все интересное по революционному движению с момента его зарождения (по-видимому, речь идет только о России. — А.А.). Немецкие социал-демократы готовы предоставить для этого музея бесплатное помещение, «все же остальные расходы на его устройство князь Бебутов делает из своих средств»[3]. Спустя два дня Красильников послал дополнительное донесение, в котором сообщал об отьезде Бебутова в Женеву для той же цели[4]. Прошло еще три дня, и 1 марта Красильников доложил, что 13 января на многолюдном собрании русских студентов в Берлине, где было собрано 4200 марок в кассу, предназначенную для освобождения политических заключенных, в числе других присутствовал и князь Бебутов[5].