Масоны и революция

Однако на предложение выехать Чинский потребовал заграничный паспорт, ссылаясь на то, что он русский подданный. Тогда Особый отдел предложил выслать его в одну из отдаленных губерний[4]. В конце концов Чинский выслан был в июне 1911 г. под гласный надзор полиции сроком на три года в Белозерский уезд Новгородской губернии, где у него было имение. 30 декабря 1913 г. начальник Новгородского губернского жандармского управления сообщил в департамент полиции, что Чинский продал свое имение Кочево за 40 тысяч рублей и 14 декабря выехал в Варшаву, собирается приехать вновь в январе 1914 г. для окончательного расчета[5].

Такова история очередного авантюриста, рассчитывавшего неплохо заработать на спиритическо-оккультическом масонстве, эксплуатируя, как и его предшественники, тягу определенной части публики ко всякого рода потусторонним мистификациям Он к тому же оказался шантажистом и вымогателем весьма низкопробного пошиба. Уверения его клеврета Антошевского о тысячах прозелитов были, конечно, вздором, в чем отдавал себе отчет и департамент полиции, речь, конечно, шла о нескольких десятках людей, не более, но в энергии и этакой веселой наглости Чинскому не откажешь. Попав под гласный надзор полиции (но, очевидно, с правом выезда за границу), фон-Чинский не прекратил своей бурной деятельности по части популяризации и внедрения ордена мартинистов в России. Так, например, он послал 18 августа 1912 г. из Брюсселя письмо своему соратнику И. В. Антошевскому следующего содержания: «Дорогой брат Hyacintas. 1) Пересылаю при сем циркуляр по О М (т. е. по ордену мартинистов — А.А.). 2) Будь так добр, объясни мне подробно, какую тебе надо хартию по М. Мне писал об этом Ефимов, но без подробностей. Также насчет аффилиации. 3) В Брюсселе мы, по всей вероятности, задержимся надолго. Мы даже здесь не торопимся с делами. Я еще не видел здешних М. 4) Вообще мне хотелось бы несколько обождать с активными выступлениями (в особенности по иллюминизму), дабы дать несколько взрасти посеянному книгой. Я думаю, что она все же поспособствует отделению лиц, серьезно интересующихся оккультизмом, от простых любопытных и от непостоянных любознательных. 5) Наш адрес держи в тайне... 8) Поклон и благословение всем Ббр и СС. 9) Да хранит тебя бог. Твой Бутатар» «Бутатар» — это одно из условных масонских имен Чинского.

К письму было сделано приложение: «О М Российский верховный уполномоченный Бутатар М S C Временному верховному уполномоченному S I D S СПб. Для циркулярного распространения по и группам. Сим извещаем тебя, дорогой брат, что мы нашли нужным повелеть: 1) Установить следующий порядок на заседаниях постоянных и групп Росс. Суверенитета: а) Размещение офицеров и по местам, в) встреча почетных посетителей (самой по уставу), с) малое открытие, д) совещание президиума Ложи (М I По. M I M A Венерабли, а в вел. Apoll). Совещание великого совета» и т д. с той же подписью «Бутатар»[6].

Нет, конечно, никакой надобности вникать во всю эту масонскую галиматью, она приведена просто для иллюстрации того, чем могут заниматься взрослые люди[7]. Из письма можно понять, что на время своего отъезда Чинский возвел в ранг временного Верховного уполномоченного своего адресата.

Казначееву, которого он возвел в ранг «генерального делегата» ордена, Чинский писал в более общей и туманной форме. Вот одно из писем: «Россия, главная квартира. L’O M. Именитый брат, Генеральный делегат. Наш долг мартинистов ясно начертан. Призовем в наших волшебных молитвах бога Правды, Любви и Милосердия. Да услышит Великий Архитектор (бог. — А.А.) молитвы и горячие воздыхания волшебной мартинистской цели и исполнит наши смиренные мольбы. Да помилует бог императора Николая и всю императорскую фамилию. Да избавит бог Россию от опасности. Да сохранит нас от голода, войны, пожаров и чумы. Причастие всех братьев совершится в 12 ч. ночи. Дано в нашей главной квартире в Кочеве 16 октября 1912 года»[8].

В свою очередь Казначеев в качестве генерального делегата переписывался с несколькими себе подобными. Переписка прослеживается департаментом полиции по 1914 г. включительно, но ничего, кроме нелепой мартинистской болтовни и выражений верноподданнических чувств, он в перлюстрируемых письмах так и не обнаружил.

Возникает принципиальной важности вопрос: неужели за все эти годы, скажем, с 1906 по 1914, политическая и мартинистская (оккультная) линии масонства нигде так и не соприкоснулись друг с другом, а шли на «параллельных курсах», не подозревая о существовании друг друга? Один факт такого соприкосновения нам уже известен — контакты графа Орлова-Давыдова с фон-Чинским. Но его, конечно, мало, чтобы ответить на поставленный вопрос утвердительно, тем более что граф был типичным героем романа для горничных — со скандальным судебным процессом и прочими подобными приключениями, делавшими его объектом шантажа для всякого рода мошенников.