Масоны из провинции

— Ну ты и училась сразу на жеребцах, резвых да горячих. — она отпила из рюмки, а Сергей услужливо подлил тягучий напиток. — Тебе повезло, если-бы ты, не приведи Господи, — и не слишком набожная женщина перекрестилась. — не слетел, то лошадь тебе ногу придавила-бы, а может и сломала, а так только плечо ушиб.

Что плечо пострадало юноша понял только в усадьбе, видимо шок от падения заглушил боль, и сразу Сергей ничего не почувствовал. Антип дал специальную мазь из крапивы, Олечка натерла плечо, и перемотала его чистой тканью.

— Нужно мазать два раза на дню. — сказал Антип, а Сергей обрадовался, что процедуру эту будет выполнять Олечка.

— Алексей Николаевич прекрасный наездник. — произнесла Олечка своим голосочком.

— Нууу, это дааа. — улыбаясь протянула Раиса Петровна. Сам генерал отсутствовал по причине срочных дел, договаривался по поводу леса с немцами.

Сергею было немного жаль, что мужчины с ними не было, ему нравилось общаться с этим грамотным и образованным человеком.

— Он ведь не штабной, а самый что ни на есть, настоящий! — с глубоким, томным вздохом произнесла тетушка, и вот снова Сергей заметил тот самый, необычный огонек в ее глазах.

— Попов сам во Франции, кажется, служил. Сын его, Григорий Васильевич, он и является организатором этого общества. — Олечка щебетала своим голосочком, рассказывая Сергею кто, как и почему решил организовать мистическое общество, в далекой, южной губернии.

Дом Попова находился дальше от города чем усадьба Раисы Петровны Вальх, и был в другой стороне, верстах в тридцати. Ехали по хорошо укатанной, грунтовой дороге, по обеим сторонам от которой простирались поля, в воздухе пахло ночной прохладой и полевыми травами, особенно был ярок запах горькой полыни. Небо уже начало рассыпать свой жемчуг, и некоторые звезды, кажется, подмигивали путникам. Олечка была одета в красивое, белого цвета платье, с коротким рукавом и прямым подолом, курчавые волосы просто падали вниз, до плеч, на затылке были заколоты коралловым гребнем и покрыты прозрачной вуалью. Сергей, в тон своей спутнице, облачился в бежевый костюм, с жилетом, и обул белые туфли на низком каблучке. Их повозка мягко покачивалась на рессорах, по дороге их обогнало несколько больших экипажей, и несколько таких-же, двухколесных повозок.

— Так вот, — продолжала девушка, а Сергею было безумно интересно слушать, кажется что Олечка будет говорить все что угодно, а он все-равно будет слушать. — дом у него по образцу европейских замков, только в миниатюре, с башенками, арками, высокие окна, а ограду ему построили на манер крепостной стены. Во дворе постройки разные, старший Попов большой оригинал, должна сказать, одевается по моде прошлых веков, носит шляпы со страусиным пером. Младший, Григорий, тот во Франции свел знакомство с одним из русских эмигрантов, тот когда-то эмигрировал в Америку, потом переехал во Францию. В Америке он состоял в обществе Елены Блаватской, переехал во Францию и создал свое общество, на подобие американского. — вот они заехали в кокой-то хутор, во дворах залаяли собаки. — Поповка, — пояснила Олечка. — хутор раньше Поповым принадлежал. Григорий Васильевич начал посещать собрания, а когда его батеньку, по возрасту, сняли с должности, — следующие слова Олечка сказала с какой-то ехидной ноткой в голосе. — а может и по здоровью, — и голосок ее снова защебетал. — он и русского этого с собою забрал. Тот говорит всем что он из древнего рода, кой попал в немилость к правящей династии, и представители его вынуждены были покинуть родину. — Олечка посмотрела на Сергея и мило улыбнувшись сказала. — Лично я в это не верю. — снова перевела взгляд вперед и продолжила. — Но как бы то ни было, здесь они организовали общество, и пригласили сюда какого-то немца, сильного медиума. И вот уже пол-года все мои ровесники, да и люди старшего возраста, посещают эти собрания, каждую пятницу, в доме Попова.

Хутор проехали, Сергей оторвал взгляд от прелестного личика и осмотрелся, в стороне от хутора, примерно в версте виднелся стоящий особняком, точно замок, только не большой, скорее крепость, освещенная огнями фонарей.

— А как их зовут? — Сергей снова повернулся к милому личику.

— Кого?

— Ну, эмигранта и немца.