Масоны: Рожденные в крови

Следующее поколение историков масонства, больше ориентирующееся на исторические факты, а не на предания старины глубокой, утверждает, что никаких свидетельств масонства при сооружении храма Соломона не существует, что такие свидетельства обнаружены в средневековой гильдии строителей-каменщиков. Историки извлекли на белый свет все древние орудия каменщиков, сделав их символами морали и нравственности, коими должны руководствоваться масоны в самосовершенствовании. Ничего плохого в уроках морали и благотворительности нет, в какой бы форме они ни проводились, как не может быть возражений и против стремления к самосовершенствованию. Тут можно говорить лишь о фактической достоверности, о правдоподобии исторического материала, усматривающего в средневековой организации грязных и пыльных каменотесов с ободранными руками и коленями, больными спинами от таскания тяжелых блоков в любую погоду прообраз высокородной компании во главе с королями и принцами, герцогами и графами.

Ключевой вопрос состоит в том, что до 1717 г. масонский орден действительно был почему-то самой секретной организацией. Это было не просто тайное общество с условными сигналами и особой манерой рукопожатии, а именно массовая организация, само существование которой было тайной. Ни один из историков масонства не знает причин ее секретности и целей существовании. Когда масоны наконец открылись, стало известно, что у них есть свои ячейки, называемые ложами, расположенные в Англии, Ирландии, Шотландии и Уэльсе. В других местах их еще не было. Какая их объединила тайна, хранить которую они клялись из поколения в поколение настолько строго, что выдача ее каралась самой строгой мерой? Сколь твердым ни был раствор, скреплявший камни масонских лож, дававший смысл жизни их членам и требовавший строгой тайны, эта тайна ушла, когда на английский трон, недоступный католику или супругу католички, ступил первый король из династии Ганноверов Георг I.

Надо сказать, что, когда случилось событие 1717 г., ему не придали особого значения. Не произошло ничего особенного: просто четыре масонские ложи собрались в таверне «Под яблоней» в Ковент-Гардене в Лондоне и объявили о своем союзе в форме официальной ассоциации, названной «Великая ложа». Новость эта в Лондоне была встречена равнодушно: первое впечатление от нее, если таковое и было, состояло в том, что четыре обычных клуба, где принято есть и выпивать, теперь раз в году будут собираться, чтобы есть и выпивать вместе. Выяснилось также, что одним из святых покровителей ассоциации является Иоанн Креститель, и в день этого святого, 24 июля 1717 г., была официально учреждена Великая ложа с избранием Великого Мастера и других представительных лиц.

Настоящее же потрясение произошло скрытно и затронуло только другие масонские ветви Британии. Четыре лондонские ложи, раскрыв себя и всех остальных членов своего ордена, нарушили вековую клятву о сохранении тайны! Иными словами, эти четыре ложи решили, что в секретности нет больше надобности, что она просто лишняя. Все остальные масоны Британии оказались перед свершившимся фактом; можно только догадываться, сколько крика и шума поднялось на тайных собраниях лож в последовавшие за лондонским событием месяцы.

Постепенно другие масонские ложи, главным образом в окрестностях Лондона, также вышли из подполья и обратились с просьбой принять их в Великую ложу. И все же некоторые ложи страшно разгневались на «клятвопреступников» и не желали иметь с ними ничего общего. Их ярость можно объяснить тем, что члены новоявленной Великой ложи не удосужились оправдать свои действия или хотя бы объяснить всем собратьям, что настало время оставить то, что, на их взгляд, теперь казалось бессмысленным и неудобным. Однако, когда Мастер Великой ложи во время второго общего банкета в 1718 г. обратился с особой просьбой к остальным ложам, те оказали сопротивление, показав, что их первоначальное отношение к затее Великой ложи не изменилось. Просьба состояла в том, чтобы передать в Великую ложу все древние документы, относящиеся к масонству, дабы разработать проект устава Великой ложи. В ответ на это многие масонские организации просто сожгли старинные документы, чтобы не была нарушена клятва о тайне. Историкам, конечно, жаль уничтоженных документов, но в определенном отношении их сожжение делает честь тем, кто не спешил отказываться от старых традиций и нарушать ранее данные клятвы.

Первый официальный протест против создания Великой ложи поступил через восемь лет, в 1725 г., от масонской ложи Йорка. Йоркские масоны обжаловали не само нарушение старинной традиции секретности своего ордена, а претензии на старшинство и главенство лондонцев. Возраст своей ложи Йоркские масоны связывали с закладкой Кафедрального собора в VII в.; их первым Великим Мастером был король Нортумбрии Эдвин. Верные духу братства йоркцы не стали оспаривать у Лондона название Великой ложи Англии, но широко объявили, что у масонов Йорка есть «неоспоримое право» именоваться «Великой ложей всей Англии» (выделено мной. — Дж. Р.).