Масса и власть

Часто подчеркивается, как мы видели, кинематографичность галлюцинаций. Нужно добавить кое-что о содержании этих проекций: это события и отношения его собственного тела, выступающие под маской обычных вещей, и среди этих событий и отношений – преимущественно те, что связаны с массовидной природой телесных структур. Это, конечно, не более чем догадка. Но нелишне напомнить, что в определенный период жизни такого великана, как человек, все его свойства, вся его наследственная масса неизбежно концентрируются в одной мельчайшей и при этом массовидно проявляющейся единичке: в семенном животном спермы.

Независимо от того, насколько убедительно это объяснение, налицо характерная ситуация алкогольного бреда как такового, ситуация одного великана, противостоящего тучам атакующих его мельчайших существ, любопытным образом воплощающаяся в истории человечества. Ей свойственно своеобразное беспокойство по поводу вредоносных насекомых, от которых страдают все млекопитающие, если уж говорить только о них. Москиты, вши, муравьи, саранча издревле занимали человеческое воображение. Их опасность заключалась именно в их массовидности и в том, как внезапно возникали их огромные массы. Они многократно воспроизводились в качестве массовых символов. Возможно, именно они способствовали тому, что человек вообще научился мыслить массами, возможно, его первые «тьмы» и «миллионы» были насекомыми.

Представления человека о себе и своей мощи выросли до необычайных размеров, когда он потом столкнулся с бациллами. Здесь контраст был несравненно больше: человек увидел себя еще большим, живущим отдельно, отделенным от других людей. Бациллы, наоборот, были гораздо меньше, чем насекомые, невидимы невооруженным глазом и размножались еще скорее, чем насекомые. Большому единичному человеку противостояла огромная масса исчезающе малых существ. Важность этого представления нельзя недооценивать. Его выработке посвящены главные мифы в духовной истории человечества. Оно стало подлинной моделью динамики власти. Все, что ему противостоит, человек стал рассматривать как тучу вредных тварей. Так он воспринимал животных, от которых ему не было пользы, соответственно с ними и обходясь. Властитель же, низведший людей до уровня животных и научившийся господствовать над ними как низшими существами, низводил всех, кто не подпадал под его власть, до уровня насекомых, уничтожая их миллионами.

В качестве третьего важного аспекта алкогольных галлюцинаций следует упомянуть природу происходящих в них превращений. Они всегда разыгрываются вне больного; даже если он воспринимает их как действительность, превращается не он сам. Он предпочитает следить за ними из отдаления. Если они ему не угрожают, не требуют срочного принятия мер, он с удовольствием созерцает их легкость и текучесть. Но они часто достигают такой степени, что он утрачивает остатки и без того ненадежной ориентации: когда все дрожит и качается, у него самого становится неуютно на душе. Имеются два рода превращений, носящих совершенно различный характер. Прежде всего это превращение масс в другие массы. Муравьи могут превращаться в жуков, жуки – в монеты, которые, будучи собранными, рассыпаются на капли ртути. Об этом процессе, когда одно множество превращается в другое множество, мы еще будем говорить далее.

Другой род превращений – появление чудовищных комбинированных фигур. Одно отдельное существо соединяется с другим, тоже отдельным, и возникает нечто новое, как если бы при фотографировании произошло наложение кадров. В проходящих перед взором больного зверинцах, о которых шла речь, появлялись иногда «несуществующие животные, состоящие из фантастических комбинаций частей разных животных»; уродцы и кикиморы напоминают об «Искушении святого Антония» Грюневальда и о существах, которыми населял свои полотна Иероним Босх.

Чтобы получить полную картину, нужно разобрать несколько случаев Delirium tremens по отдельности. Только так можно действительно увидеть, кто во что превращается, и высказать догадки о том, как и почему это происходит. Кроме того, вся картина протекания болезни, особенно полно представленная во втором случае, поможет глубже проникнуть в природу массовых процессов.

Первый случай – это хозяин постоялого двора, бывший на излечении у Крепелина. Ниже приводится в чуть сокращенном виде пересказ его бреда, длившегося примерно шесть дней.