Масса и власть

Чтобы сила его приказов, которые суть не что иное, как смертные приговоры, могла достичь абсолютной концентрации, он старается получить поддержку высочайшей инстанции, обосновывающей власть. Бога, в которого он верит как благочестивый магометанин, уже недостаточно. Он ищет инвеституры от законного представителя Бога.

Современные индийские историки защищают Мухаммеда Туглака. Власть никогда не испытывала недостатка в славословящих. Историки, которые профессионально ею одержимы, умеют объяснить все через время, за которым им, как знатокам, легко укрыться, или через необходимость, которая в их руках примет любой облик.

Подобные изображения должны бы встретиться и во времена, гораздо более к нам близкие, чем время Мухаммеда Туглака. Для профилактики полезно прояснить процессы власти в человеке, который, к счастью для мира, владел ею лишь в собственных грезах.

Случай Шребера. Первая часть

Трудно найти более содержательный и исчерпывающий документ, чем «Памятные записки» бывшего президента дрезденского сената Шребера. Это был человек умный и образованный, профессия приучила его к ясности формулировок. Заболев паранойей, он семь лет провел в психиатрической больнице, прежде чем решился в деталях записать то, что впоследствии явилось миру как система его безумия. «Памятные записки нервнобольного» составили целую книгу. Он был настолько убежден в правильности и важности своей самодельной религии, что после того, как опека была снята, отдал книгу в печать. Его язык как будто специально создан для выражения столь своеобразной системы мыслей: он запечатлевает именно столько, сколько нужно, чтобы ничто существенное не осталось в тени. Он говорит, что не является, да и на самом деле не является писателем, поэтому за ним можно следовать повсюду без опаски.

Я намерен показать выдающиеся черты его системы, насколько это возможно, кратко. Думаю, здесь можно очень близко подойти к пониманию природы паранойи. Если другие исследователи того же самого материала придут к другим результатам, это можно объяснить богатством «Памятных записок».

Притязания Шребера очевиднее всего там, где он их по видимости ограничивает. «Я всего лишь человек, – говорит он почти в самом начале, – и потому связан границами человеческого познания». Но он нисколько не сомневается, что к истине он неизмеримо ближе, чем все прочие человеческие существа. Потому он сразу переходит к вечности: мысль о ней пронизывает всю книгу. Вечность значит для него гораздо больше, чем для обыкновенных людей. Он в ней прекрасно ориентируется, он ее рассматривает не как нечто ему полагающееся, а как нечто ему уже принадлежащее. Он мыслит гигантскими временными масштабами: его переживания простираются на столетия. Ему представляется, что «будто бы отдельные ночи длятся столетиями, и за это время со всем человечеством, с самой Землей и всей Солнечной системой происходят глубочайшие изменения».

В космосе, как и в вечности, он чувствует себя дома. Некоторые созвездия и отдельные звезды: Кассиопея, Вега, Капелла, Плеяды – ему особенно по душе. Он говорит о них так, будто это автобусные остановки за углом. При этом он хорошо осознает, насколько в действительности они далеки от Земли. Астрономия ему знакома, и масштабы мира он не преуменьшает. Даже наоборот: небесные тела привлекают его именно потому, что отделены огромными расстояниями. Его зачаровывает величина пространства, он хочет быть таким же огромным, покрыть его целиком.

Однако нет впечатления, что все дело в процессе роста.

Речь идет скорее о распространении как росте: ему нужна даль, чтобы в ней закрепиться и утвердиться. Важна позиция как таковая, а она не может быть в достаточной мере масштабной и вечной. Верховный принцип для него – мировой порядок. Он выше Бога, пытаясь его нарушить, Бог сталкивается с трудностями. О своем собственном человеческом теле Шребер пишет так, будто это мировое тело. Порядок в планетной системе интересует его так же непосредственно, как других людей – порядок в семье. Он хочет быть включенным в него, обрести в нем свою определенность. Может быть, именно вечность и неизменность созвездий, как они являются нам тысячелетиями, – главное, что его в них привлекает. «Место» в их ряду – это действительно место в вечности.

Это свойственное параноику чувство позиции играет крайне важную роль: он всегда стремится защитить и обезопасить свою исключительную позицию. Властители в соответствии с самой природой власти ведут себя так же и в субъективном ощущении своей позиции не отличаются от параноиков. Кто может, окружает себя солдатами и запирается в крепости. Шребер, ощущающий множество угроз с самых разных сторон, держится за звезды. Опасности, как это станет видно, повсюду в мире. Чтобы понять их природу, нужно познакомиться с его, этого мира, обитателями.