Масса Причера

Подойдя к окну, Чаз осторожно отодвинул краешек шторы. На дворе наступила ночь, непроглядная тьма напомнила ему о том мраке, что окружал сознание Эйлин. Чаз ощутил прилив глухого раздражения. Что толку от его умения входить в контакт с Массой Причера, если он не в состоянии воспользоваться им? Может, Масса смогла бы помочь Эйлин?

Вот только как...

Этот вопрос завел его мысли в тупик, они словно наткнулись на кирпичную стену. Чаз опустил штору и взглянул на Эйлин. В голове, обгоняя друг друга, мелькали самые невероятные предположения. Быть может, с помощью Массы удастся телепортировать Эйлин туда, где она была еще здоровой, — или в то время, когда она еще находилась под защитой куполов и шлюзов стерильной зоны? А может, Масса способна изменить обстоятельства и избавить Эйлин от проклятой гнили?

Может...

Чаз почувствовал прилив воодушевления. А что, если с помощью Массы попытаться очистить легкие Эйлин от спор гнили? Если Масса Причера способна телепортировать физические объекты — как, например, самого Чаза — на Землю... и тут его энтузиазм иссяк. Если хорошенько подумать, то и этот вариант полностью отпадает.

Однако почему бы все же не попробовать обратиться к Массе за поддержкой? Чаз попытался вспомнить ощущения, вызванные контактом с виртуально-психологической конструкцией, представить ее такой, какой она виделась ему с платформы.

Но ничего не выходило.

Та же самая непреодолимая тьма, помешавшая восстановить тогда контакт с Эйлин, заслоняла теперь Массу Причера. Чаз безуспешно пытался прорваться сквозь глухой барьер. Стена, воздвигнутая Эйлин, все еще защищала девушку и окружающее пространство от возможного влияния Массы.

Чаз сдался. Он подошел к Эйлин. Она беспокойно металась на кровати, однако ни сон, ни болезнь не ослабили бессознательную силу ее паранормального дара. Пока она не очнется и не узнает Чаза, нет никакой надежды объяснить ей, что все изменилось.

Чаз решил не тратить силы попусту. Эйлин судорожно облизала сухие губы. Он зачерпнул воды и, придерживая голову, помог ей напиться.

— Эйлин? — позвал он. — Это я, Чаз.

Однако глаза девушки невидяще смотрели мимо него. Чаз осторожно опустил голову Эйлин на подушку, но голова тут же скатилась набок, словно ей что-то мешало. Чаз принялся взбивать подушку и неожиданно наткнулся на что-то твердое.

Приподняв подушку, он увидел толстую записную книжку в черном переплете. Между обложкой и страницами находилось несколько сложенных листов большего формата, чем, сама записная книжка.

Чаз отнес находку на стол, поближе к свету, и пододвинул кресло. Устроившись поудобнее, он раскрыл книжку и развернул листки. Первый из них был озаглавлен:

ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ И ЗАВЕЩАНИЕ ХАРВИ ОЛКИНА

Чаз пробежал глазами листок.