Массандрагора

Итак, оказалось, что над миром Пашки и над мирами его параллоидов существовала отдельная, но при этом огромная прослойка людей, которые были посвящены («посвяты»), имели доступ к технологиям Предтеч и могли путешествовать. И это были не только люди. Например, Хранители, или как они сами себя называли, дархане, происходили из очень далекого мира, как сказал Берман, «из другой глобулы миров», а существовали и еще куда более диковинные представители цивилизаций, которые в свое время развились на параллельных Землях.

Древние и технически более вооруженные Хранители считали себя высшей расой, полагая, что только они имеют право изучать и контролировать Машину, и многие «обычные» человеческие объединения вели с ними где-то политическую, а где-то и кровавую войну. Однако с учетом того, что родных миров Хранителей было довольно мало, перевес в свою пользу надолго не получала ни одна из сторон. Однако нельзя было сказать, что Хранители были исключительно агрессорами, эдакими хладнокровными уничтожителями параллельного человечества. Со многими мирами, особенно неразвитыми, у них сложились вполне добропорядочные отношения, например, с теми же индейцами, у которых побывал Пашка. Однако со сталкерами и другими группировками, включая метростроевцев, Хранители вели себя не очень дружелюбно, так как само существование последних нарушало основополагающие философские принципы «ослиномордых». Дело в том, что дархане старались не допустить каких-либо рукотворных изменений в структуре миров – по их мнению, все должно было оставаться незыблемым, как создано природой, и развиваться исключительно естественным путем. Взаимодействие параллельных миров между собой по определению считалось грехом, даже если это могло принести обоюдную выгоду. Хранители преподносили это как свою государственную политику, философию и даже религию. Однако Берман не верил в их искренность, и на то, мол, были свои причины, которые он, правда, не указал.

А в большом скоплении Пашкиных миров, так называемом кластере, существовала могущественная организация Метростроя, с которой он и столкнулся в лице Михаила. Так уж получилось, что именно она захватила большинство известных портальных систем, хотя претендовать на господство в этой области, тем более контролировать такую вещь единолично да еще и эффективно было практически невозможно. Главными целями метростроевцев, которые всегда подчеркивали свое отличие от сталкеров, было наведение порядка в Большом Метро, изучение наследия Предтеч и получение полного доступа к Машине – в отличие от обычно довольно мелочных, эгоистичных, а зачастую и криминальных целей сталкеров.

Параллоид Пашки, известный как Соломон, был найден и нанят на работу в Метрострой как очень талантливый хакер, почти гений. Его задачей было осуществление доступа к Ядру Машины. И возможно, ему это удалось. Была лишь одна загвоздка – сделав начальству пространные намеки на первые удачные результаты, он бесследно исчез. А тут в Большом Метро неожиданно появился Пашка, который хотя и был лишь «почти копией» Соломона, однако нес в себе его полный идентификационный код. В этом была большая странность, потому что до последнего времени считалось, будто эти самые метки никак подделать невозможно.

По поводу Одноуса-Грюнвальда Берман почти ничего не рассказал, уклончиво пояснив, что этот человек из некоего далекого мира «соседней глобулы», якшается, мол, он и с Хранителями, и со сталкерами, и с руководством Метростроя на короткой ноге, и вообще «мутный тип и чертов проныра». Его роль во всей этой истории была пока совершенно непонятна.

Параллельные миры сложно скрыть, если имеется какой-либо способ путешествовать между ними. В Мультиверсе существовало множество различных сталкерских объединений и отдельных, независимых ловцов удачи. Они называли себя вольными торговцами, и личная прибыль у них, как правило, стояла на первом месте. Правда, изредка некоторые сталкерские объединения, так же как и метростроевцы, пытались наводить порядок, примыкали к официальным структурам или даже уходили в большую политику. Бывало, что и некоторые метростроевцы убегали на вольные хлеба и становились вполне успешными сталкерами.

Бродило по мирам и немало откровенных уголовников, которых интересовала уже исключительно нажива, причем любой ценой. Естественно, гангстеры не интересовались ни сворой других группировок, ни тем более наукой, используя миры, как правило, наиболее похожие на их собственный. Грань между многими рисковыми сталкерами и гангстерами была размытой и условной.