Массена

Через секунду оба они лежали на земле, тузя друг друга. Но парень был силен не только в острословии, но и в боксе. Ему удалось подмять под себя Джека, и он с гордым видом уселся на нем. Впрочем, ему не удалось вполне использовать это выгодное боевое положение: через секунду и он, и Джек снова уже стояли на ногах, поддерживаемые мощными полисменами.

А Джек так старательно избегал полисменов! Какое безумие было ввязываться в эту драку!

Полисмен сказал:

— Пожалуйте в участок, джентльмены! Прошу следовать за мной!

— Я не могу идти! — слабо пробормотал Джек. — Я болен, я только что выписался из больницы!

— А дерешься совсем, как здоровый, — вставил рыжеволосый парень.

— Ну, ну, трогай! — подталкивал Джека полисмен.

— Не могу!

Джек бессильно опустился на землю. Он припомнил режиссерское указание «санитара» во время съемки и сделал умирающую физиономию. Со стороны Джек представлял поистине удручающую картину. Со всех сторон собиралась публика.

Полисмен в раздумье стоял над прахом Джека, держа за шиворот рыжеволосого парня. Подошел другой полисмен, поднял Джека и попытался поставить его на ноги. Но Джек со слабым стоном снова опустился, как мешок, на землю.

Но полисмены в Нью-Йорке не любят долго рассуждать. Второй, только что подошедший полисмен наклонился над Джеком и опытной рукой ткнул его в надлежащее место. И, не обращая внимания на стоны Джека, заявил:

— У него ничего не сломано. Он может идти.

— Нет, я не могу идти, — упорствовал Джек.

— Посмотрим!

Второй полисмен и какой-то доброволец из публики, которому, очевидно, нечего было делать, взяли Джека под мышки и потащили волоком, словно безжизненный труп. Впереди шел первый полисмен с рыжим верзилой. Джеку было страшно неудобно: он висел всем телом, ноги его волочились по мостовой. Но он решил выдержать характер.

Рыжий парень вдруг остановился впереди и заревел благим матом:

— Меня обокрали!!

— Что такое? Кто вас обокрал? — сердился полисмен.

Но парень рыдал так горько, что шествие невольно приостановилось.

— Все мои деньги! О, все мои деньги!! Весь мой заработок. Это вон тот стащил у меня, пока мы дрались!

Джека вдруг что-то кольнуло в сердце. Он вспомнил о своих собственных десяти долларах, которые он недавно разменял в баре.

Он мгновенно прекратил свое представление, вскочил, как ужаленный, на ноги и ощупал карман: денег не было.

— Меня тоже обокрали! — крикнул он.

Рыжий верзила упрекал Джека. Джек, весь багровый от гнева и обиды, кричал, что рыжий ломает комедию, и что, наоборот, он ограбил его, Джека, во время драки. Оба полисмена остановились в некотором замешательстве. Мгновенное исцеление Джека нисколько их не удивило. Они и не такие виды видали.

— Ну ладно, будет спорить! Идите дальше! Шериф разберет, кто у кого украл.

Укоряя друг друга, Джек и верзила двинулись далее. Оба грозили друг другу шерифом. Но второй из полисменов еще до шерифа решил вопрос о краже:

— Дураки вы оба! Вас обоих обокрали во время съемки.

Джек был в самом отвратительном настроении. Что его ожидало? Шериф, кутузка и, по всей вероятности, обвинение в хищении у профессора Коллинса!.. Приятное будущее, нечего сказать!

До участка было недалеко. Но добраться до него сегодня было нелегко. Даже магическая белая палочка полисмена не всегда помогала. На каждом шагу попадались неожиданные и необычные препятствия: на перекрестках то и дело встречались импровизированные трибуны, окруженные густой толпой. Это выступали уличные ораторы с речами по поводу войны. Одни из них громили и поносили немцев, другие высказывали надежду, что Соединенные Штаты не останутся равнодушными к борьбе наций. Третьи, — их было очень немного, — высказывались против вмешательства и даже советовали всем сознательным гражданам бороться с воинственными замашками своих близких. Наконец, какой-то длинноволосый и мрачный гражданин влез на фонарь и громко крикнул:

— Долой войну! Война войне!

Его встретили свистом и негодующими восклицаниями. Но он не унимался:

— Мы объявляем войну войне! Ни одной тонны пороха Европе! Ни одного доллара денег!

— Долой с фонаря! — кричали в толпе. — Стащите его за ноги!

— Вы хотите помогать капиталистам, которые затеяли постыдную бойню? — кричал человек на фонаре. — Вы хотите работать для них, выделывать им снаряды, давать им деньги? Вы хотите развращать рабочих, заставляя их служить позорному делу? Так вот, я говорю вам: мы будем взрывать ваши заводы, убивать ваших банкиров! Мы заставим рабочих бастовать! Мы свалим под откосы поезда с военными снарядами! Мы пустим ко дну пароходы! Война войне!