Масштаб проблемы

Не добившись понимания, Отто Шабен решил действовать самостоятельно. Он обзавёлся личным хранилищем, маленьким «филиалом» БМО, и скопировал в него резервные копии апостолов. Затем подготовил шаблон, удаляющий информацию о «тасманийском предохранителе», организовал «несчастные случаи» каждому из товарищей, и, воскреснув, никто из них уже ничего не помнил. Поступил так не из опасения, что кто-то из апостолов мог стать «иудой». Достаточно хоть одному слиться с Коллективным Интеллектом, и тщательно оберегаемая «дыра» тут же будет выявлена и закрыта. Лучше, если они забудут — тут. Воскреснув в анклаве, они всё вспомнят и поймут, что пора действовать.

Отто успел как раз вовремя. К нему пришли вшестером, — его воспитанники, лучшие в своих группах. Трое мужчин, три женщины, пара негроидов, пара европеоидов, пара монголоидов. Специально так подбирали, вложили какой-то смысл? Для вечного пол и раса — лишь атрибуты внешности. Можешь стать хоть зеленокожим гермафродитом, это ничего не значит, важна суть, личность. Но у живых личность и телесный облик связаны куда крепче.

Мужчина-европеоид заговорил первым. Бородатый, длинноволосый, в свои сорок он выглядел старше неизменно-молодого Шабена.

— Наставник, вы месяц не приходили к нам, не проводили уроки.

— Я был занят. Присаживайтесь!

Шабен указал на мягкие шары-пуфы, разбросанные по террасе, где он принимал визитёров. Без приглашения ни один не сел. Уважение к его статусу, возрасту? Создавая Гедонизм, они искоренили эти предрассудки, в воспитательных курсах Отто тоже не встречал ничего подобного. Откуда живые набрались этого? Из древних текстов до эры Вечных, которые они так обожают?

— За этот месяц многое изменилось, — сообщил негроид. — КолИн создал нас как свои запчасти. Но мы самостоятельная разумная раса.

— Вы специально сделали нас бесплодными, чтобы контролировать, — добавила его партнёрша. — Но мы нашли, как это исправить. Мы заселим Землю, потому что она принадлежит нам. Живым людям. А КолИн — инструмент для познания мира, но не власти над ним.

— И что, он согласен с такой трактовкой? — не удержавшись, ехидно поинтересовался Шабен.

— Да, мы его убедили, — невозмутимо подтвердил бородач-европеоид. — Бессмертие требовалось, чтобы создать Коллективный Интеллект. Теперь оно излишне.

— У вас превосходные генотипы, они позволят вашим биологическим телам прожить 120—150 лет. Но потом вы умрёте, если не замените их квазиживыми.

— Мы проживём 120—150 лет, а потом умрём, — согласился бородач. — Или присоединимся к КолИну. Те, кто захочет и пройдёт отбор. Поколение за поколением. Когнитивный прогресс не замедлится никогда.

Они не шутили, тем более не лгали. КолИн в самом деле мог согласиться, личное бессмертие «запчастей» его не интересует.

Отто Шабен усмехнулся, хоть причин для веселья не было. Напомнил:

— На Земле живут около пятидесяти миллионов вечных. Как вы поступите с ними?

— Они уйдут в Гедонизм. Кроме кураторов. Вы присоединитесь к КолИну, разумеется.

Шабен вновь усмехнулся.

— Мы не сделали этого за пятьсот лет, почему захотим сейчас? Или вы принудите, не оставив выбора?

— Создавая нас бесплодными «запчастями», вы не думали о выборе! — вспылила белокурая европеоидка. — Но мы будем щедрее. Выбирайте, куратор: либо добавить свой разум в КолИн, либо отказаться от него в Гедонизме!

Отто Шабен понял, зачем они явились. Он не ошибся в своих предчувствиях.

— Я должен выбрать немедленно? Или у меня будет время на размышление? — Он посмотрел на опускающееся к дальним холмам солнце. — Например, до рассвета?

— О чём тут размышлять? — искренне удивился монголоид. — Другие решали сразу.

Отто промолчал, и визитёры переглянулись. Видимо, такого поворота они не ожидали. Наконец бородач согласился:

— Хорошо, куратор, размышляйте. Мы вернёмся на рассвете.

Времени хватало как раз. Первым делом — обновить резервную копию. Не ущербную в БМО — настоящую здесь, чтобы знать, что случилось. Затем переправить её и копии остальных апостолов в анклав и умереть. Спасибо за щедрость, Антон Корвин, лучший воспитанник.

7. ПЛАН ПОБЕГА 5903 год эры Гедонизма

Сколько этажей скрывали шестиметровые стены и плоская крыша дома-крепости, Антон Корвин определить не мог. Он не удивился бы, узнай, что тот пророс сквозь все ярусы до самых глубинных технических туннелей города-мира. Странно удивляться такой малости, приняв на веру историю творца Гедонизма, волей судьбы угодившего в своё творение. «Детективная аналогия» оказалась верна лишь наполовину. Отто Шабен в самом деле мог претендовать на роль «доктора Мориарти», но из Корвина «Шерлок Холмс» получался так себе.

— Зачем вы мне это рассказали? — буркнул он хмуро. — Даже если я прибыл с Земли не шесть тысяч лет, а всего четыре декады назад, я об этом не помню.

— Да, Отто, я тоже не понимаю, зачем эта беседа? — подхватила Глория Торн. — Я могла его ликвидировать, не привлекая внимания. Собственно, и сейчас могу. Его память скрипт Бартоломея не сохранил, так что пользы от него ноль.