Предвидение Сарнова осуществилось не скоро, ибо в 1915 году ни американская компания Маркони, ни какая-либо другая коммерческая организация не обладали необходимыми средствами для создания радиовещательной сети и производства миллионов приемников, способных принять ее сигналы. В годы Первой мировой войны американский флот, нуждавшийся в огромных передатчиках Маркони, не только забрал все, но и выкупил патенты. В конце войны компания Маркони пожелала приобрести передовые передатчики «Дженерал электрик», но флот и Конгресс выразили протест, поскольку официально фирма Маркони числилась британской. К тому же по завершении войны флот нисколько не стремился вернуть приобретенное; в декабре 1918 года военно-морской министр Джозеф Дэниелс заявил Конгрессу: «Мое глубокое убеждение, как и убеждение каждого человека, с которым я беседовал в нашей стране и за рубежом, с теми, кто изучал этот вопрос, состоит в том, что радио необходима монополия». Дэниелсу не пришлось уточнять, кто станет владельцем этой монополии. (В 1920-х годах совместное использование радиочастот флотом и радиолюбителями привело к ряду далеко не безобидных шуток: представляясь адмиралами, шутники под выдуманными предлогами посылали корабли за тридевять земель на придуманные миссии.)
Однако к концу войны американцы страшно устали от правительственного контроля всего и вся, и потому в итоге был достигнут компромисс: подразделения «Дженерал электрик», производившие мощные передатчики, объединились с компанией Маркони и 17 октября 1919 года образовали новую компанию – «Американскую радиокорпорацию» (RCA). В качестве подачки флоту контр-адмирала Уильяма Балларда, начальника управления коммуникаций, ввели в правление RCA. Вдобавок правительство предоставило RCA и «Эй-ти энд ти» монополию соответственно на изготовление «супергетеродиновых» трубок и телефонных микрофонов. В 1926 году компания RCA, в сотрудничестве с «Дженерал электрик», «Вестингауз» и «Юнайтед фрут», сформировала «Национальную широковещательную компанию» (NBC).
Вскоре после этого, в 1920 году, появились первые национальные коммерческие радиостанции – KDKA в Питсбурге, WWJ в Детройте, – а стоимость надежных, производимых в коммерческих масштабах радиоприемников стала медленно снижаться. Как и предсказывал Дэвид Сарнов, радиоприемники превратились в очаровательных божков американских гостиных: в 1924 году было продано три миллиона приемников, в 1936-м – тридцать миллионов, к 1940 году – пятьдесят миллионов. К этому моменту простой радиоприемник стоил менее десяти долларов. Возросшее число радиоприемников стимулировало увеличение числа радиостанций: в 1935 году в стране насчитывалось 275 станций, а в 1941 году – 882; разумеется, большее количество станций провоцировало рост приобретения приемников.
В нашем пропитанном информацией веке трудно представить себе волнение людей, впервые «впустивших» в свой дом Джека Бенни, Фреда Аллена и Боба Хоупа, не говоря уже о таком событии, как боксерский поединок между Джо Луисом и Максом Шмелингом. К середине тридцатых годов средний американец на прослушивание радио тратил больше часов, чем на чтение газет, посещение кинотеатров, концертов и театров, вместе взятые. Социальные работники сообщали, что ради покупки приемника люди готовы были отказаться от кроватей и холодильников.
Цифры продаж вообще-то занижают степень популярности радио: ведь прослушивание программ было не только семейным событием, в нем принимали участие и соседи. К 1935 году мало кого из 127 миллионов американцев не удостоил приглашением послушать радио сосед, друг или член семьи.