Массовая литература сегодня

В тексте есть культурно-речевые оценки отдельных обращений. Автор оценивает не только степень этикетной допустимости, но и эмоционально-экспрессивную окраску обращений: Слава терпеть не мог, когда к водителям обращались «шеф» или «командир», да вдобавок на «ты», считая это оскорбительным и неприличным панибратством.

В романе «Соавторы» используется образный потенциал языковых фразеологизмов.

Фразеологические единицы вводятся в предложение в готовом виде, без изменений, как, например, в диалоге Короткова и Каменской:

– Аська, чего-то я не догоняю. Зачем искать Николая, если Погодин нам его сдает с потрохами.

– Погодин – опытная крыса. Его голыми руками не взять.

Фразеологические единицы подвергаются разного рода трансформациям. Трансформация происходит за счет расширения левого контекста: У старушки было двойное дно. Трансформация происходит за счет расширения правого контекста: У тебя стало одним подозреваемым меньше: баба с возу – и кобыла бежит налегке; Настя носилась с идеей шантажа как с писаной торбой. а она лопнула. Трансформация происходит за счет вставки элемента: – Ну в нашей семье тоже не без урода. – засмущался подполковник. Трансформация происходит за счет изменения грамматической формы слова, входящего в состав фразеологизма: Кадровику… долго мылили шею и требовали признаться, сколько денег ему заплатили (фразеологизм намылить шею).

Арсенал тропов невелик. В речи автора и в речи персонажей зафиксированы единичные сравнения с нестандартным объектом. Например, сравнение употребляется при описании городского пейзажа: Октябрьская вечерняя Москва была темной, мокрой и блестящей, как черный плащ во время дождя.

В речи Каменской объект сравнения воспроизводит ритуал советских времен: Все наше МВД на уши встанет, как пионерский лагерь по сигналу горниста.

Развернутые метафоры раскрывают сложный, мучительный процесс анализа тайны преступления: Логические построения казались ей запутанными… упирающимися даже не в тупик, а в вязкую топь … Настя боялась сделать неосторожное движение, ведь когда под ногами болото, любое усилие ведет к тому, что мы проваливаемся еще глубже.

Для образного воспроизведения психологического состояния персонажа в текст вводятся стандартные метафоры, получающие образную конкретизацию. Приведем пример из разговора Норы, жены крупного предпринимателя, с Каменской, расследующей убийство знакомой Норы:

– Запер меня в золотую клетку. … Я ведь эти два часа как в другой жизни провела, из клетки вырвалась, с нормальной женщиной разговаривала;

– Бедная испуганная птичка. Ей уже известно, что убийца открыл и закрыл квартиру.

Стандартная метафора может употребляться и без конкретизации: Зачем же меня прямо в пасть к леопарду толкаешь?; Егор Витальевич… начал раздражаться, хотя до этого был вполне мил и пушист.

Авторские метафоры не обладают сложностью. Основа переноса осознается без труда: Владимир Иванович Славчиков был просто механизмом, конгламератом молекул, вырванных из привычной среды и несущихся в неизвестность.

Анализ тропеических средств приводит нас к выводу о стандартности образного мышления автора.

ПОДВЕДЕМ ИТОГИ

Романы Александры Марининой объединены образом Насти Каменской, в котором отражены особенности русского женского типа постсоветского периода.

Сложная разветвленная фабула романа призвана отразить взаимную зависимость друг от друга людей, казалось бы, разобщенных в современном социуме, а также потенциальную крими-нализованность всех сфер жизни.