Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений

Меры по сокращению неравенства в основном были направлены не на увеличение заработков и, соответственно, не на то, чтобы люди начали помогать сами себе, продолжая работать, то есть занимаясь тем, что Смит называл «самопомощью». Они были направлены на экономическую поддержку людей с низким доходом, независимо от того, была ли у них работа. Скромные поступления от налоговых зачетов за заработанный доход оказались каплей в море, если сравнивать с суммами, получаемыми малообеспеченными людьми в виде продовольственных талонов, льготной медицинской помощи Medicaid, социального жилья, пособий матерям, пособий по нетрудоспособности и менее крупных программ, которые сложились в поток доходов, значительно превосходивших заработки их получателей. Данные ОЭСР показывают, что «социальные выплаты» в США выросли с 7,26% ВВП в 1960 году до 10,21% в 1970 году. Однако в 1970-х годах эти выплаты выросли до 15,03%, почти сравнявшись с британскими, а затем поднялись до 21,36% в 1980-х, значительно опередив показатели Великобритании. Поскольку замедление не исчезло, сохранился и тренд социального обеспечения. Данные американского Бюро переписи населения показывают, что процент населения из семей, получающих те или иные государственные пособия, рос почти по прямой — с 29% в 1983 году до 48% в 2011 году. Соответственно, не связанный с работой доход резко вырос, а уровень заработной платы низкооплачиваемых работников остался практически неизменным:

Вся нижняя дециль заработала в 1990 году только 15 миллиардов долларов, то есть примерно 1200 долларов на человека. (Это значение можно сравнить с 25000 долларов на одного работника во всей экономике в этом году...) Как 12 миллионов работников могли выживать на такие маленькие деньги? Ответ в основном сводится к уровню социальных выплат, особенно [но не только] тех, на которые могут претендовать реальные или потенциальные работники <...> Совокупные государственные расходы на Medicaid, продовольственные талоны, пособия на жилье и дополнительное страхование, то есть выплаты, поступающие работающим людям, составили в этом году примерно 150 миллиардов долларов. Следовательно, доходы, получаемые по действующим программам социальной поддержки, в нижней децили значительно превосходят доход с заработной платы. Это и есть мера их зависимости: они зарабатывают лишь небольшую часть получаемого ими совокупного дохода (как в финансовой, так и в натуральной форме). Устранение поддержки системы социального обеспечения не сделает их независимыми <.> они так и останутся зависимыми, просто за них будут отвечать родственники и благотворительные организации¹⁵⁸.

Следовательно, труд серьезно обесценился. Неудивительно, что немногие люди с низкой заработной платой считали, что нужно работать полный рабочий день или вообще иметь хоть какую-то работу.

Еще одним ответом политиков в последние десятилетия стала почти полная отмена налогов в нижних 40%, то есть практически для половины населения. Те из них, кто решил работать, в основном люди, занимающие несколько более высокое положение на лестнице заработной платы, платили налоги по более низким ставкам, чем практически в любой другой стране западного мира,— ставки подоходного налога были номинальными, не было налога на владение жилыми помещениями, а также федерального налога на добавленную стоимость и т. д. Оплачивая расходы половины населения с низкими доходами за счет огромного бюджетного дефицита, правительство сумело поднять заработную плату после уплаты налогов, богатство и потребление, вернув их к уровню, который установился бы, если бы не произошло падения относительной заработной платы. Однако эта политика никак не помогла включить нижнюю половину населения в общество или же возродить у этих людей чувство автономности, которое бы поддерживалось их собственными заработками. Ситуация нижней половины населения изменилась: раньше эти люди работали, но не оказывали влияния на решения государства и не поддерживали собственное правительство деньгами, теперь же они не имеют работы, однако могут влиять на решения правительства, хотя и не платят ничего за его деятельность.

Однако все эти усилия государства, нацеленные на компенсацию ущерба в тех случаях, где его можно было обнаружить и где с ним что-то можно было сделать, оказались поверхностными. Экономика изменилась на фундаментальном уровне. Кроме того, даже если бы налоговые вычеты, социальные расходы и сокращение налогов могли снизить безработицу на долгий срок и вернуть неравенство к его исходному уровню, проблема все равно бы осталась. Если экономика была придавлена спадом инноваций, удовлетворенность экономической жизнью тоже, скорее всего, должна была снизиться. Государственные меры не могли повлиять на последствия спада для самой текстуры и опыта экономической жизни.

Снижение удовлетворенности трудом и вопрос о гарантиях занятости