Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе

29 июня и.о. прокурора Дагестанской АССР Г.Аскаров доложил в отдел по надзору за следствием в органах госбезопасности о результатах расследования. Выяснились интересные подробности, прямо связавшие «чеченский поход» на Дагестан с этническими конфликтами на Северном Кавказе периода возвращения репрессированных народов из ссылки.

Вечером 10 мая 1964 г. в село Дучи приехал чеченец Салих Сайтамулов вместе с женой и тремя детьми. Сайтамулов «покушался на самовольный захват участка земли, на котором, как утверждает он, в прошлом (до выселения чеченцев) стоял дом его родителей». До этого Сайтамулов жил в собственном доме в совхозе им.Нурадилова (35 км от Дучи). Почему Сайтамулов вдруг ни с того ни с сего сорвался с насиженного места не ясно. Сам Салих утверждал, что заранее договорился с председателем колхоза, который обещал взять его пастухом. Председатель это утверждение категорически отрицал. Кто здесь прав, а кто виноват, так и осталось неясным. Очевидно только, что жители села Дучи обошлись с Сайтамуловым весьма круто: сначала избили, потом насильно посадили на машину с вещами и семьей и отвезли в Новолакское районное отделение милиции⁷⁵³. Оттуда семья была возвращена назад. А известие о конфликте широко разнеслось по окрестностям.

На следующий день, вечером, в городе Хасавюрте на квартире Самаила Бийбулатова собралось около 50 чеченских авторитетов, среди них были и члены КПСС. Они говорили о своих обидах на лакцев, которые живут в домах, принадлежавших чеченцам до выселения. Многие из собравшихся настаивали на том, чтобы всем вместе отправиться в Дучи, потребовать оставить там на жительстве Сайтамулова и наказать тех, кто его избил. Узнав о собрании, приехал директор совхоза им. Нурадилова (сам чеченец) и потребовал разойтись по домам и уж, конечно, никакого «похода» на Дучи не устраивать. В ответ директор услышал упреки. Его даже обвинили в том, что он кем-то подослан.

Некоторые чеченцы направились в Дучи сразу после собрания, другие - немного позднее. Все они ночью собрались около села Дучи на кладбище, а на рассвете 12 апреля более 500 человек направились к зданию колхозного правления. Туда же в течении дня «стали прибывать все новые и новые толпы чеченцев, которые выставили свои требования

О наказании лиц, избивших Сайтамулова (часть чеченцев сама пыталась учинить расправу), о разрешении Сайтамулову и другим чеченцам проживать в сел.Дучи и других бывших чеченских селениях, возвращении им их бывших домовладений и земельных участков»⁷⁵⁴.

Не обошлось, конечно, без угроз. Однако большинство чеченцев старались держаться «в рамках». Следствие предполагало, что в действительности имело место не стихийное выступление, а организованная акция. А «выдворение Сайтамулова из сел.Дучи 10.04.1964 г. явилось не причиной, а предлогом для организации массового демонстративного выхода чеченцев в сел. Дучи и для максимального обострения обстановки»¹. Косвенно об этом свидетельствовали следующие факты: организованная доставка продовольствия, быстрое оповещение всех чеченцев, участвовавших в «походе», неизвестно откуда взявшие на трассе машины, подвозившие чеченцев к кладбищу. Однако доказать факт существования некой подпольной организации не удалось - чеченцы держались сплоченно и от дачи показаний уклонялись⁷⁵⁵.

Дело было прекращено «за отсутствием в действиях лиц, участвовавших в событиях, происходивших 12 апреля 1964 года, состава преступления, предусмотренного ст.79 УК РСФСР»⁷⁵⁶. Несостоявшееся «чеченское дело» показало, что дагестанские власти столкнулись с проблемой, которую уже не могли решить по старому, а по-новому - не умели. Им ничего не удалось противопоставить этнической самоорганизации чеченцев, добивавшихся мирным (почти мирным) путем возвращения на историческую родину. Фактически погасить конфликт, имевший глубокие корни, так и не удалось. В известном смысле эта беспомощность была знамением нового времени. Как только власть начинала действовать по установленным ею самою «правилам игры», она явно демонстрировала качества слабого игрока и постоянно пыталась жульничать, искать лазейки в «социалистической законности», стремясь в знакомое царство судебного и внесудебного произвола. Однако использовать «участие в массовых беспорядках» как жупел для организаторов акций гражданского неповиновения и выступлений протеста, как повод для репрессий московские партийные начальники все-таки не стали. Опасные юридические эксперименты эпохи позднего Хрущева были отвергнуты его преемниками, которые обратились к поиску иных, но тоже сомнительных, путей «профилактирования» социальных и этнических конфликтов.

ЧАСТЬ 3. «БРЕЖНЕВСКОЕ» УМИРОТВОРЕНИЕ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА 1960-Х - НАЧАЛО 80-Х ГГ.)

ГЛАВА 16. «БЕСПОРЯДОЧНЫЙ» ЗАСТОЙ: СПАД ПРОТЕСТНОГО ДВИЖЕНИЯ И ТРАНСФОРМАЦИИ КОНФЛИКТНОГО ПОВЕДЕНИЯ